Он выразительно и красноречиво замолчал.

– В компании «Дом» нет вакансий специалистов и ведущих специалистов, – произнесла она холодно.

Гребенкин достал из внутреннего кармана пиджака «Паркер» и написал на салфетке телефон.

– Галина Николаевна Заврак. Позвоните е . Уверен, она поможет.

Забава нахмурилась, недоверчиво глядя на салфетку. Тяжело выдохнула.

– Мне мало слов, Григорий Николаевич. Если соглашусь, то придется провести собственное расследование, проверить документацию. Это частный заказ.

Она надеялась, после её слов он откажется. Хотя бы обидится. Скажет, что найдет другого специалиста. Она с трудом представляла, что же такого рассказал ему Тимур, что он готов идти на любой риск.

– Забава, – Гребенкин сменил маску словно клоун на арене и теперь смотрел добродушным взглядом. – Я сделал вашему боссу щедрое предложение и понимаю, вы не простые люди. Выслушайте до конца. Что вы знаете об исторической родине?

Девушка моргнула, опасаясь очередной порции вопросов.

– Что вы хотите мне сказать?

– Понимаете, проект соединяет старинное зодчество с новыми технологиями. Важная часть посвящена сохранению культурного наследия. И если произойдет ужасное, вы представьте последствия! Только представьте! Должен сказать, – тяжело вздохнув, он развел руками. – Компания не отличается щепетильностью.

Произнесенное было не новостью. К чему возня с археологическими изысканиями и культурой? Только занимает деньги и время. Забава задумчиво отпила вино и поставила бокал на стол.

– Почему вы не можете прямо заявить?

– Сегодня проходил аукцион. После две компании участвовали в финале тендера. Моя и компания «Дом». Я надеялся получить доступ к проекту, как сторонний подрядчик. К сожалению, не получилось. Писал официальное письмо руководству компании. Подавал в суд на основании, что в проекте ошибки. Они сказали, что все проверили, никаких ошибок не нашли.

– Проект прошел государственную экспертизу?

Гребенкин пожал плечами.

– Конечно. Культурное наследие города. У Омска непростая судьба. Сколько переименовано улиц, снесено церквей, утрачено настоящих памятных мест. Я не хочу войти в историю, как человек, чья ошибка погребет последние остатки былого. Казачий форштадт, Новослободский, последние крохи. Когда строили метромост, старинные дома сносились, как грязь.

Забава задумалась. Сидящей перед ней человек говорил пылко. Он убежден в своей правоте. Она не обещала же ничего. Можно принять предложение, проверить информацию об авторстве и посмотреть расчеты. Потихоньку. Займет месяц, может два. Она проверит. Под рукой Тимур с его ресурсами.

И все-таки это не фокус с зайцем из цилиндра. Устроиться в компанию, получить доступ к проекту, найти и проверить ошибку. Внести изменения? Сложно! Не легко, как звучит на словах. Но сумма, которую озвучил брат, поможет покрыть долги и обеспечит на какое-то время их мать. Год или два. А там они придумают что-нибудь.

Гребенкин не сводил глаз с лица девушки.

– Хорошо, – Забава взяла в руки салфетку с номером.

И все-таки невольно поморщилась.

– Что-то не так? Говорите, я готов и открыт для обсуждений.

– Хотелось бы, чтобы все было верно.

Мужчина смерил ее взглядом, обнажил зубы в улыбке.

– Э-э, этически?

– Да.

– Простите меня, но вы не похожи на хорошую, – он запнулся, – девочку.

Заявление довольно провокационное, но Забава красноречиво улыбнулась.

– Поясните.

Гребенкин чуть подался вперед, оперся локтями на стол, и черты лица приобрели бесстыжее лукавство.

– Вы яркая и красивая. Красота ваша не скромная, – он понизил голос до пошлого шепота. – И все-таки вы не походите на агрессивных женщин-вамп. Я вас представлял такой, когда шел на встречу.