Бросив все на столе, на улице вызываю такси. Получается далеко не сразу, но я упрямый. Леся тоже. Она никуда не желает деваться из моей пьяной башки, и я, задолбавшись ее оттуда гнать, позволяю себе мечтать о том, как буду снимать с ее хрупких плечиков бретельки топа, как буду рисовать узоры языком по ее груди и играть с маленькими острыми сосками.

Пока водила везет меня домой, я сижу на заднем и выжигаю часть алкоголя из своей крови возбуждением. Оно тянется по венам горячей карамелью и сидеть мне пиздец как неудобно, но я никого не хочу сегодня. Я хочу в нее… с ней… Дурак!

— Эй, парень, приехали. Дальше сам, извини, — разводит руками.

Не глядя, кидаю ему бабки и выпадаю из тачки, спотыкаясь о бетонную плиту. Промзона. Не любят ее таксисты, а тут никого. Собаки только, но они меня все знают. Одна подбегает, тычется носом в ладонь. Фыркает от запаха сигарет.

Глажу ее между ушей и плетусь в сторону своего дома. Она за мной. Слышу, как за свалкой строительного мусора пищат щенки. Нет у меня сил туда идти, там наебнуться можно только так и сломать себе чего-нить в темноте.

Бреду дальше. Камни под ногами кажутся слишком большими и все время норовят кинуться мне под ноги. Впереди уже виден свет из вагончика и вроде даже мелькает огонек от сигареты охранника.

Огонек стремительно приближается. Я какого-то хера опять спотыкаюсь и попадаю прямо в объятия Михи.

— Ну ты и нажрался, — посмеивается он.

— У меня горе, Мих. Имею право.

— Случилось чего? — не понимает иронии прямолинейный мужик.

— Угу. Я походу влюбился… — едва ворочаю языком.

— Чего? — не разбирает он.

— Забей. Дальше я сам, — скидываю его руку и вхожу на территорию.

У Марата темно, только уличный свет горит. У нас, к моему удивлению, тоже. Обычно Домовенок всегда оставляет мне свет, а сегодня только над входом лампочка в глаза светит. Ловлю зайчиков от яркого света, а вместе с ними вертолеты. Зайцы весело машут ушами, раскручиваясь на пропеллере. Земля начинает уходить из-под ног. Меня ведет, и пьяное тело слишком громко врезается в открытую железную дверь. Гул эхом залетает в гараж.

Прогоняю чертовых зайцев, сажаю вертолет, ловлю равновесие и вваливаюсь в темное нутро своего жилища.

— Лекс? — где-то рядом раздается ее теплый тихий голос.

Я ее не вижу, глаза еще не привыкли к темноте. Чувствую.

А-а-а, блядь! Я кожей чувствую эту девчонку и меня клинит.

— Леська, — протягиваю руку и ловлю ее за ту самую маечку с тонкими бретелями, в которой она спит.

— Лекс, ты чего? — пугается.

— Тихо, маленькая. Иди ко мне. Просто иди ко мне, — притягиваю ее к себе, ищу губами ее губки, прикасаюсь к ним, и все мои предохранители слетают за доли секунды…

14. Глава 14

Домовенок

Пытаюсь оттолкнуть его, но Лекс слишком сильный и слишком настойчивый. Поцелуи со вкусом алкоголя и сигарет хаотично покрывают мое лицо. Его язык ломится мне в рот. Сжимаю губы, чтобы не впускать. Он ни черта не соображает, что делает.

— Леся! — зло рычит и давит сильнее.

А у меня в животе все завязывается в тугие узлы, болезненно затягивается, пока Лекс прорывает оборону и начинает исследовать мой рот горячим языком.

Он вспомнил мое имя. Сейчас, когда напился так, что еле стоит, вдруг решил называть по имени…

От его поцелуев предательски подгибаются ноги. Я же еще ни с кем, никогда. Так вышло. И вот мой первый в жизни взрослый поцелуй с мужчиной отдает парами спирта и кружит голову. Руки Лекса сжимаются на моей талии с такой силой, что кажется, сейчас он переломит меня пополам.

Он скользит ладонью по спине, забирается пальцами в волосы на затылке, путается в них, сжимает, фиксируя голову.