Она готовит для нас обоих, а я маниакально хочу, чтобы только для меня. Это надо лечить. Это ненормально, когда в мыслях только она. Чем дальше, тем ее больше. Теперь мы спим в одной комнате. Эта вынужденная мера превратилась в пытку с первой же ночи.

У нас ничего не может быть. Сейчас у нас с ней самая правильная модель отношений. Мы просто соседи по гаражу. Она убирается, я плачу ей жильем и едой. Все! Все, нахуй! На этом надо остановиться!

Виски продолжает смешиваться с моей кровью. В голове приятно шумит, первая пачка сигарет стремительно заканчивается. Надо тормозить с никотином. От него уже нехило мутит. Или просто мутит. Душно здесь и дым не успевает вытягиваться.

Бросив бухло на столе, жестом показываю бармену, что иду подышать. Он кивает, я вываливаюсь на улицу и хватаю ртом воздух, будто не дышал им пару дней. В воздухе пахнет осенью. Ночами это чувствуется особенно сильно. По раскаленной коже бегут мурашки, волосы на руках встают дыбом. Передернув плечами, скручиваю с локтей рукава, застегиваю заклепки и, прислонившись спиной к стене бара, все же закрываю глаза.

Прохладный ветер после дневной жары приносит нереальный кайф. И глаза я ее не вижу пока. Мое лекарство и промывка мозгов самому себе помогают.

На плечо ложится легкая ладонь. Явно женская. Мне лень открывать глаза и смотреть. Новый порыв ветра приносит с собой запах чужих духов.

— Скучаешь? — раздается над ухом. К духам добавляется легкий запах алкоголя.

— Так похоже? — интересуюсь лениво и пьяно.

— Ты себя со стороны не видел. Такой большой, красивый и одинокий. Подумала, что ты нуждаешься в компании, — урчит незнакомка, рисуя ногтем на моей шее.

— Подумала, — вдруг становится смешно от этого слова.

Все мои последние связи думать категорически не умели или хорошо придурялись. Это было очень удобно. Интеллект в постели не особенно нужен, а свои цацки и вино они отрабатывали на пятерочку, если бы не одно «но».

— Отвали, окей? Я сегодня только пью, — мягко отшиваю.

— Могу и в этом занятном деле составить тебе компанию. Расскажешь, кто обидел, — не отстает назойливая телка.

—Я считаю до двух, — резко распахиваю глаза и грубо перехватываю ее за запястье, — и тебя здесь уже нет. Иначе позвоню другу, и мы разделим тебя на двоих, особо не церемонясь с предварительными ласками. Полтора, — разжимаю пальцы, она захлебывается возмущением, но сваливает. — Надо же, и правда есть чем думать.

Возвращаюсь в бар к своему другу на сегодня. В бутылке грустно бултыхается янтарный алкоголь. Допиваю в пару глотков и, слегка пошатываясь, иду за второй.

— Уверен? — рассматривает меня бармен.

— Абсолютно.

Забираю вторую бутылку вискаря и иду за свой столик. Пепельницу уже успели поменять, но курить я пока не хочу. Только пить. Пить и думать, как снова не загнать себя в состояние двухлетней давности и заодно не поломать девчонку. Ей и так явно досталось.

Кстати, с этим я придумал, как разобраться. Умные книжки помогли родить идею. Надо только с Маратом обсудить. Мне его помощь понадобится.

Между ребер опять свербит ревность. Заталкиваю ее поглубже, а она ни в какую. Сука! Да что ж такое?!

Мне кажется, моя кровь уже на пятьдесят процентов состоит из виски. Бар забавно плавает. Пара глубоких затяжек помогают ему встать на место.

— Так-то лучше, — бормочу, сползая по спинке углового дивана в полулежачее. Ноги вытягиваю под стол. Голова ложится на прохладную кожаную обивку. Заебись. Удобно теперь.

Вторая бутылка White Horse идет очень туго. Пару раз меня едва не вывернуло прямо под стол. Значит все, бак переполнен и пора валить домой.