«Вовлеченность выдает твою нужду, – размышлял Банан, ожидая дилера. – Которая этим себя и выдает. Превращая тебя в слугу чужих интересов. Поэтому никогда не стоит показывать свою заинтересованность в любом проекте. Иначе тебе придётся осуществлять его чуть ли не самому. Заставляя других, вовлеченных их интересами в его исполнение, этому ещё и сопротивляться. Тут же вспоминая, что у них есть ещё и другие интересы! Посторонние. И тихонько ненавидеть тебя, только и мечтая об их осуществлении. Унося от тебя вдаль. Делая тебя Посторонним. На их празднике жизни».

Уже давно убедившись в том, что когда он торговался, удача всегда была на его стороне! В шутку величая себя Гермесом. Ведь у него всегда получалось убеждать и склонять на свою сторону. А на рынке это – главное! Благодаря позитивному мышлению. И наличию позитивной энергии понимания. Заставлявшей других тебя понимать. И помогать тебе. Так уж и быть, мол. Видя то, какой ты и в самом деле Хороший. И не пытаешься тут пред ними притворяться. Вместо того чтобы не доверять тебе, сопротивляясь изо всех сил своим чертовски изощренным умом и упрямством.

Поэтому-то Банану, как типичному сатиру, и нравилось пользоваться идеально хорошим Ганешей и идеально умным Аполлоном. В своих интересах, разумеется! Тем более – когда все их интересы здесь и сейчас внезапно совпадали, помогая ему идеально играть свою роль. Притворяясь ангелом.

Дилер, как примчал, подошел вначале к нереиде, засевшей в чёрном универсале. Немного галантно с ней по заигрывал, видя что она уже захлопнула дверцу мышеловки и теперь никуда не денется. Всё повышая голос. А потом и вовсе что-то громко выкрикнул нечленораздельное и демонстративно махнул рукой. Обиженно отвернулся от неё и неспешно зашагал к Банану. На что та лишь с улыбкой проводила его своим всепонимающим взглядом.

Дилер неспешно подошёл и озвучил цену.

Банан – свою. И стал торговаться.

Но дилер упрямо не хотел скидывать цену, всё время тыкая пальцем в новый дорогущий магнитофон.

– Sound systems, sound systems! – повторял дилер, как заклинание, думая что до того просто не доходит. – Big price! New Wave! Very-very good systems! – всё тыкал он пальцем то в магнитофон, то в мощные колонки.

– Да хорош гудэть, – усмехнулся Банан. – Ни вэрю я в твою систэмз. Моя вэра – ка! – тыкнул он пальцем в кузов. – Да и то я уже начинаю в ней сомневаться, – заметил он, критически сморщив нос. – Как и во всей твоей систэме… обольщения.

Банан давно уже понял, что бесы понимают друг друга более точно эмоционально, чем интеллектуально, как и любое животное. Да и интеллектуально ты скорее внушаешь им свой смысл в прямом общении, чем ждёшь от них понимания. Ведь, на первый взгляд, бес неспособен думать. И ты скорее пробиваешь своим тяжелым «опытным» взглядом его первый взгляд на твою позицию, чем выносишь её как предмет на обсуждение. Ведь обсуждение это область рассудка, а потому и заставляет тебя долго взвешивать все за и против. А это слишком долго. И менее эффективно! А потому и нет особой разницы на каком языке ты будешь с ними разговаривать. Охотно общаясь с иностранцами на непонятном для них полу-русском, чтобы те напрягали своё внимание, уходя от своей точки зрения на вещи. И стереотипов поведения, мешающих им скидывать цену. Лишь изредка включая в свою речь английские слова для того, чтобы те более точно понимали его контекст. Более эмоционально, чем интеллектуально внушая им то, чего он от них и добивался! Небрежно входя в беседу и разваливаясь на роскошном бежевом диване их подсознания, вальяжно закинув ноги на подлокотник предпонимания. И подгоняя их сознание его обслуживать.