Пауза. Короткая, но наполненная чем-то тяжёлым.

– Это я. Ты что, забыл?.. – в голосе на другом конце проступила лёгкая обида, та самая интонация, с которой маленькая Лера спрашивала, почему он не помнит обещания купить ей мороженое.

Олег сжал трубку так сильно, что побелели костяшки пальцев. Комната поплыла перед глазами. Он слышал своё сердце – оно билось где-то в горле, мешая дышать.

– Ты не Лера, – сказал Олег, но голос предал его, дрогнув на последнем слоге. – Это какая-то жестокая шутка.

– Папуля, это я, – голос в трубке стал тише. – Просто… тут всё по-другому. И я немножко скучаю.

Олег прикрыл глаза. Воздух вокруг стал густым, тяжёлым, будто время замедлилось.

– Если ты… Лера, – он с трудом выдавил имя, – расскажи что-нибудь. Что-нибудь, что знаем только мы с тобой.

Молчание. Только лёгкое потрескивание в трубке, словно помехи между мирами.

– Я сегодня с Никой на качелях. Тут прохладно, но красиво. Деревья синие.

Олег сжал переносицу. Синие деревья. Детская фантазия или…

– Папа, помнишь, ты говорил, что небо пахнет зимой?

Рука Олега, державшая трубку, задрожала. Это была их тайна. Однажды, когда Лере было пять, они гуляли в парке поздней осенью. Она запрокинула голову, глядя в серое небо, и спросила, чем пахнет небо. Он, не задумываясь, ответил: "Зимой". С тех пор это стало их маленьким секретом – что небо пахнет зимой.