Вместе с дверью навстречу Виктору Петровичу распахнулся уже нездешний взгляд Изольды Генриховны, наполненный гордостью и одиночеством, приправленный предчувствием любимого алкоголя, в котором, словно божественная оливка, тонули зеленовато-коричневые звëзды бухгалтерских глаз.
Что тут скажешь. Василий жрал французские паштеты три дня подряд. Девичьи грëзы превращались в реальность. А счастливый кабальеро лично помог Уитни с самыми высокими нотами, чтобы доставить своей роковой даме ещё и культурное наслаждение.
В понедельник, правда, ни один бухгалтерский отчëт у Изольды Генриховны не сошëлся, но кого это волнует, когда под строгой юбкой ощущается плотно прижатый подвязкой к ножке стилет, а на пропитанных мартини и любовью губах мерцает улыбка Мессалины.
Птички на проводе
– Чик!
– Чик-чирик!
– Кот!
– Где?
– Вон! Идëт! Смотрит сюда!
– Бабкин?
– Нет! Тот жирный! Этот тощий! Опасность!
– Летим?
– Нет! Рано! Наблюдаем!
– Хорошо! Наблюдаем!
– Все наблюдаем!
– Наблюдаем!
– Долго наблюдать?
– До-о-олго наблюдать!
– Идëт к столбу!
– Столб надо чинить!
– Столб старый!
– Столб красный!
– Столб покосился!
– Кота выдержит?
– Кота выдержит!
– Опасность? Летим?
– Рано! Наблюдаем!
– Наблюдаем!
– Все наблюдаем!
– Лезет!
– Лезет!
– Быстро лезет!
– Голодный! Тощий! Бабкин бы не полез!
– Бабкин толстый!
– Бабкин сытый!
– Этот залезет!
– Столб рухнет!
– Столб старый!
– Наблюдаем!
– Все наблюдаем!
– Падает!
– Падает!
– Кот падает?
– Столб падает!
– Мы падаем!
– Уже не рано!
– Совсем не рано!
– Совсем во-время!
– Летим!
– Летим!
– Отлично летим!
– Новый провод!
– О! Провод!
– Отличный провод!
– Сели!
– Сидим!
– Наблюдаем!
– Все наблюдаем!
– Кот!
– Где?
– Чик-чирик!
– Чик!
Зарок
– Север это, конечно, прекрасно, при условии, что я нахожусь где-то на Средиземноморье, – Ниночка, манерно держа стаканчик с коктейлем и глядя, как чайки резвятся над бирюзовыми волнами, вещала в сторону новоприобретëнной подруги.
Катюша, верная, бледная жена моряка, соглашалась, с тоской думая об ушедшем в очередной рейс североморце и проклиная Арктику не абстрактно, а вполне себе конкретно.
– Вот знаешь, как бывает – несовместимость человека и климата. Это про меня. Я, Кать, в родной Москве снег плохо переношу – мне южные широты необходимы, чтобы пальмы, фрукты всякие, СПА. Так что в какую-нибудь Арктику, даже если заплатишь, не поеду!
Катя покорно кивнула. До возвращения мужа оставалось ещё полтора месяца и, в принципе, если бы заплатили, она была бы не против поплавать по северам. Не СПА, конечно, и фруктов на пальмах нет, зато при муже.
– Есть, я считаю, только один плюс – на рыбе можно неплохо похудеть, но ведь эту рыбу сначала надо у медведей с пингвинами отобрать!
Катя поняла, что в географии Ниночка не особо сильна, но, в целом, согласилась – муж, вернувшийся из плавания, от рыбы категорически отказывался.
– И мужчина мой никогда не поплывёт на север – я его просто не отпущу. Потому что на первом месте должна быть я, а не дурацкая романтика.
Катя вздохнула и подумала, что с любовью ничего не поделаешь – никуда не денешься от любви, даже если мужчина – моряк-полярник.
Через несколько дней подруги разъехались. Катюше муж привëз чудесных северных подарков и сказал, что увольняется со службы, потому что не может так долго без любимой жены жить.
А Ниночка влюбилась в московского богатого наследника какой-то корпорации и уплыла в свадебное путешествие в Арктику на паруснике. Не вернулись они оттуда – не то замëрзли, не то медведь белый загрыз. Папочка наследника целое расследование проводил, да только кто ж ему правду-то доложит?
А я так скажу – зарекалась даже за деньги, так и держи зарок. Вселенная всë слышит.