— Почему вы ушли? В любой момент Дайске может понадобиться помощь, а вы… ковыряетесь в грязи. 

Его глаза вспыхнули так, словно внутри были заточены маленькие молнии. 

Он медленно поднялся на ноги, демонстрируя пропитавшийся грязью подол вытертого халата. 

— Больше я ничем помочь вашему другу не смогу. – Он говорил четко, практически выплевывая каждое слово мне в лицо. – От того, что я буду сидеть рядом с ним, ничего не изменится. Вместо этого я пытаюсь сделать хоть что-то… – К концу его голос превратился в разъяренное шипение. Как будто капли холодной воды капали на горящие угли.

— Сделать хоть что-то? – Я окинул его презрительным взглядом. – Вы должны лечить его, а не… – Я даже не знал, как назвать его занятие. 

— Ну? – Он издевательски вскинул золотистые брови, с насмешкой скользя по мне оценивающим взглядом. – И чем же я занят, по-вашему? А? 

— Не знаю. Я же не лекарь. Просветите меня. 

— Вот именно! Вы – не лекарь! – Он сделал шаг ко мне и указал пальцем на мою грудь. – Вы и понятия не имеете, что нужно делать с раненым. А тем более, с раненым черным монахом. Зато пытаетесь меня учить! 

Он снова шагнул вперед, но вдруг покачнулся. Сначала я подумал, что он запутался ногами в тяжелом от влаги и комьев земли подоле, но его глаза закатились, а голова безвольно откинулась к плечу. 

Лекарь потерял сознание! Я бросился к нему, подхватывая на руки, когда он уже почти упал на землю. Его голова оказалась у меня на коленях – я едва успел перетянуть его на себя. Еще чуть-чуть, и он бы ударился затылком прямо о камни, разбросанные тут повсюду. 

На шум тут же прибежали Ясуо и молодая черноволосая госпожа. 

Она упала на колени рядом со мной и бережно обхватила ладонями лицо лекаря, стирая с бледной кожи грязь. 

— О, боги… что случилось? – В ее глазах стояли слезы, а в голове слышалась подступающая истерика. 

— Я не знаю. Он просто… упал… 

— Вы обидели его! Кричали! 

Не знаю, как она услышала, мы даже не повышали голосов, но юная девица, похоже, обладала хорошим слухом. 

— Он не спал всю ночь, дежурил рядом с вашим другом. Искал способ ему помочь. Еще не рассвело, а он уже принялся за работу. Со вчерашнего дня ничего не ел! А вы посмели кричать на него! – Ее голос сорвался. Нежным движением она убрала с его лица волосы, пропуская золотистые пряди через пальцы. – Он очень ранимый. 

Ранимый? Уж каким-каким, но ранимым он точно не был. Я даже не знал, что ответить на эту отповедь. Похоже, она была не просто влюблена в лекаря. Она его… боготворила.

Откуда ей вообще известно, что он не спал ночью, а с рассветом отправился сюда? Не потому ли, что была рядом с ним все это время? Я почти уверился в том, что именно из ее постели мы вчера выдернули лекаря. А теперь она просто злилась, что пришлось с утра торчать в «оранжерее», а не в объятиях самовлюбленного развратника. 

Рядом возник Ясуо, исчезновения которого я даже не заметил, погрузившись в свои мысли. Он нервно прыгал возле нас, держа в руках деревянный черпак.

— Я тут! Тут! Сейчас мы его мигом на ноги поднимем. 

Он набрал полный рот воды и дунул. Брызги полетели во все стороны. Большая часть, кажется, попала на меня, а не на лекаря. 

По его мертвенно-бледной коже побежали грязные струйки.

Госпожа Лу тут же принялась вытирать его лицо. Ресницы лекаря задрожали. Только сейчас я заметил, что они были невероятного бронзового цвета. Сейчас, от воды, они потемнели, и была видна их истинная длина и загнутые кончики. 

Неожиданно его глаза распахнулись и безошибочно нашли мой взгляд. 

Несколько мгновений он потерянно рассматривал меня, а потом вздрогнул и резко сел. Его пальцы стиснули и так наглухо запахнутые полы халата и стянули их еще сильнее.