«Я мог бы стать тебе больше чем учителем,» – продолжал аптекарь. «Настоящим наставником. Духовным отцом, если хочешь.»

Его слова падали в тишину комнаты, как капли яда. Каждая была обернута в благочестие, каждая звучала правильно. Но за ними скрывалось что-то тёмное, что-то жадное. Томас понял: он не остановится. Как не остановился, когда умирали дети бедняков. Как не остановился, когда старая Марта молила его о помощи.

«Духовным отцом…» – повторил Томас, и что-то в его голосе заставило Штейна насторожиться.

В этот момент с улицы донесся звон церковного колокола – глубокий, тяжелый звук, отмеряющий час перед рассветом. Штейн машинально перекрестился, не выпуская из рук чётки.

«Время позднее,» – произнес он, и в его голосе появились новые нотки – нетерпение, смешанное с плохо скрытым раздражением. «Подумай о моем предложении, Томас. Подумай хорошенько. До утра.»

Он развернулся к двери, но на пороге остановился: «Только помни – некоторые тайны… они имеют свойство раскрываться сами собой. Особенно если за них предлагают хорошую цену.»

После ухода господина Штейна Томас долго смотрел на последние капли эликсира. Как странно устроена жизнь – ещё неделю назад он был просто подмастерьем, а теперь… теперь он знал то, что не снилось даже мастерам Гильдии. И эти остатки драгоценной жидкости были лишь началом пути.

Томас осторожно спустился в подвал. В темноте он двигался уверенно – каждый угол, каждая ступенька были знакомы до мельчайших подробностей. Здесь, среди старых бочек и связок трав, начиналась его тайная лаборатория.

Лунный свет проникал через маленькое окошко под потолком, создавая причудливые тени. Он достал свой котелок – тот самый, в котором случайно создал эликсир. Теперь, благодаря обострённой памяти, он помнил каждую деталь той ночи.

Разложив перед собой травы, собранные на кладбище, Томас внимательно осмотрел каждый стебель, каждый цветок – всё должно быть точно так же, как в первый раз. Даже роса… Он помнил, как она стекала по листьям, как преломлялся в ней лунный свет. Всё должно быть идеально.

В темноте подвала начал закипать новый отвар. Пар поднимался к потолку, и в его струях Томасу чудились образы будущего – пока ещё смутные, но заманчивые. Он больше не будет беспомощным свидетелем чужой жадности и лицемерия.

Травы медленно отдавали свою силу воде. Томас работал методично, вспоминая каждое движение, каждую пропорцию. Эликсир должен получиться даже лучше первого – теперь он понимал природу трав гораздо глубже.

Его руки совсем не дрожали. Не было ни страха, ни сомнений – только спокойная уверенность. Словно всю жизнь он готовился к этому моменту. К моменту, когда случайное открытие превратится в осознанное мастерство.

Через маленькое окошко в подвал проникал лунный свет, такой же, как в ту первую ночь. Господин Штейн наверняка не спит, строит планы, подсчитывает будущие барыши. Но Томас знал: всё будет совсем не так, как представляет себе старый аптекарь.

В подвале становилось теплее – отвар медленно закипал, наполняя воздух странными ароматами. Томас работал сосредоточенно, проверяя каждый шаг. Теперь, когда разум был ясным, он замечал детали, упущенные в первый раз.

Снаружи послышались шаги – кто-то торопливо шел по улице, несмотря на поздний час. Томас прислушался и узнал легкую поступь Анны-Марии. Должно быть, возвращается от брата. Он вспомнил её последний визит в аптеку – как дрожали её руки, когда она просила лекарство для Михаэля, как блестели слезы в уголках глаз.

В её глазах была такая надежда, когда она говорила о брате. Не о себе – о нём. Возможно, он был несправедлив к ней. Да, она пыталась использовать его, но разве не сделал бы он то же самое ради матери? Страх за близких меняет людей…