– Я говорил, что представляю, в каком направлении мы едем, – ответил Вальтер, снова скривившись от гитарного рифа Элвиса Пресли, вибрирующего в стёклах. – Но дальше нужно будет действовать по наитию.

– Кого набитию?! – Ричи попытался перекричать музыку.

– По наитию! А нельзя сделать потише?!

– Нет! – воскликнул Ричи, раскачиваясь в такт музыке и подпевая.

Вампир коротко пожал плечами, бросив быстрый взгляд на родные изумрудные леса Сьеррвуда за окном. Как давно он здесь не был… Вспоминая те времена, когда они с сестрой работали в одной клинике, мечтая открыть свое дело, он улыбнулся. Рихтенгоф плохо представлял, насколько сильно успела измениться Вальтерия. Время меняет всех.

Они были такими разными – Вальтер, высокий и худощавый, будто выпил всю кровь из родной матери, и сестре на рост явно не хватило. Она всегда болталась в районе его ребёр, но только попробуй отнесись к ней несерьёзно… Вальтерия бы не позволила. Эти вечные соревнования за звание лучшего ребёнка, которые заканчивались потасовками, которые разнимала половина сьеррвудской стаи. Вальтерия, маленькая, но бесстрашная, словно медведица. И Вальтер, весь такой рассудительный и холодный, будто лишние сто лет возраста забрали у него пыл и страсть, оставив лишь здравомыслие. Видимо, вампирам природа распределяет характер и рост весьма своеобразно.

Столько лет прошло с тех пор, как они ушли из стаи… Первой выступила Вальтерия, абсолютно несогласная с тем, что им стоит терроризировать местных жителей своими странными культами. Послав всех к чёрту, она сказала, что лучше пойдет жить к травникам, чем останется с этими кровожадными придурками хотя бы день. Влюбленный Гийом, как верный пёс, едва не кинулся следом, чтобы остановить. Но вмешался Вальтер, посоветовав напыщенному голубоглазому олуху держать свои когти подальше от сестры.

Так они и отправились искать пристанища в тихой деревне, где посчастливилось встретить мудрого алхимика-затворника. Как же тот восхищался жаждой познания этой интересной пары! Щедро делясь секретами трав и эликсиров, старец Гелиотроп Рихтенгоф наставлял их. И только на смертном одре взял с них обещание – никогда не причинять вреда живым, но учить уважать жизнь.

– О чём задумался? – спросил Ричи.

Вальтер даже не заметил, что песня давно кончилась, и музыка в машине снова заиграла гораздо тише.

– О сестре, – коротко ответил он.

– Расскажи о ней. – Джонс развернулся вполоборота, чтобы ему было лучше видно лицо Рихтенгофа. – Почему вы всё-таки разбежались?

– Потому что достаточно приспособились к людям и научились адаптироваться к смене эпох, чтобы больше не нуждаться в обществе друг друга. – Вальтер слабо улыбнулся. – Но у нас всегда был уговор.Кристиансен и Носфер станут нашими посыльными, если что-то случится.

– Я ужасно сильно хочу её увидеть. – Ричи широко улыбнулся. – Если ты у нас такой крутой, то твоя женская версия – это просто невероятная девушка.

– Ты же слышал, её сердце занято каким-то вампиром Бруно Джексоном. – Рихтенгоф размял затёкшую шею.

– Вампир – не стена, сдвину. – Джонс рассмеялся. – Ты же знаешь, что только оборотень с оборотнем могут найти общий язык. На лесных комаров мне наплевать.

– Что насчёт нас с тобой? – Взгляд мрачных тёмных глаз.

– Я всегда говорю, что вампиры – это вампиры, а ты – это ты. – Ричи снова рассмеялся и повернулся к окну. – Долбанных лесных кровососов я на дух не переношу. Клянусь, если встречу хоть одного…

– … то, пожалуйста, веди себя прилично.

– Ага, разбежался! – Парень фыркнул. – Заносчивые самовлюбленные куски камня, которые нас с братом так сильно прижали, что пришлось бежать в людские поселения.