Я жадно ловил ртом воздух. Пытался выдавить из себя хоть какой-то звук – но тщетно. В голове навязчиво звенело. Я будто повис в воздухе, застрял между жизнью и небытием.

Внезапно меня осенило. Мешок с дезориентирующими чарами.

“Дело дрянь. Мне надели эту гадость дома, в окружении стражи, и сейчас, должно быть, тащат куда-то… только куда? И где Дамир? Надеюсь, он убежал вглубь дворца, поднял тревогу”, – пронеслось в мыслях.

Я рвался на свободу. Ну как рвался… возможно, болтал в воздухе руками, ногами и извивался изо всех сил, но не мог в полной мере ни ощутить своего тела, ни осязать похитителя. Жуткое чувство. Будто ты – бестелесное создание. Не знаю, долго ли это продолжалось. Ощущение времени тоже пропало, и происходящее осознавалось как одно невероятно длинное мгновение.

Я успел лишь вспомнить о них. Об Ал-Маут. Тех, чьё имя среди приближённых отца не произносили без крайней нужды. Наёмнический клан. Туда попадают искуснейшие из искуснейших. Лишь они могли выкрасть меня во дворце, окружённого телохранителями, но услуги их стоят непомерно дорого.

“Кто заказчик?”

Я не успел ответить на этот вопрос. Кокон темноты и тишины, окружавший меня, треснул, и в мир ворвались свет, звуки, запахи, ощущения… боль. От хлынувших чувств я повалился на пол. Закрыл рукавом слезящиеся глаза.

Рядом раздался глухой стук и едва различимый стон брата.

“Дамир, – понял я с замирающим сердцем. – Дамир не успел скрыться во дворце, и теперь мы оба в беде”.

Оставалось надеяться, что брат крикнул, позвал на помощь, перед тем, как его поймали, и этот крик был услышан стражей.

– Один лишний. Что с ним делать? – пробасил голос неподалёку от меня. – Убить?

– Я тебя убью, – грозно прошипел другой голос. – Заказчик велел сделать работу чисто. Ты хоть знаешь, с кем имеешь дело?

– Н-нет…

– Вот и умолкни!

Раздался скрип дверных петель. Я услышал третий голос. Грубый, хриплый но какой-то знакомый:

– Получите плату и убирайтесь. Все до единого. Сейчас же.

Когда звуки возни и звон монет стихли, крепкие руки подхватили меня и усадили на пол. Я проморгался. Вытер слёзы и оценил обстановку.

В комнате было темнее, чем казалось изначально, после дезориентирующих чар. Горели несколько свечей на столах. Полумрак скрадывал детали. Углы комнаты и вовсе тонули во темноте, а силуэты людей, напротив, вырисовывались с пугающей чёткостью.

Несколько крепких широкоплечих мужчин стояли полукругом, держа в руках обнажённые сабли, на лезвиях которых ярко-жёлтыми искрами вспыхивали отблески свечей. По спине пробежал холодок. Незнакомцы выглядели опасно, и намерения у них, должно быть, серьёзные. В центре этого странного полукруга стоял, сложив тонкие руки на груди, худой и сравнительно невысокий юноша в бедняцких латаных шароварах и плаще с капюшоном.

– Ты! – крикнул Дамир, с трудом поднимаясь на ноги. – Я – наследный принц! А мой брат – единственный сын чародейки! Если ты убьёшь нас, проклятье падёт на тебя и весь твой грязный, порочный род!

Юноша резко взмахнул рукой. Масляные светильники, покачивающиеся под потолком, зажглись одновременно.

“Маг-стихийник, – понял я, связав характерное движение и взметнувшиеся язычки пламени. – Таких в Барики по пальцам пересчитать можно. Плохо. Очень, очень плохо. Но её не может быть здесь, да и зачем ей игры с переодеванием?..”

– И это будущий аббари?! Жалкое зрелище! – воскликнула мать высоким голосом, от которого внутри всё съёжилось, а Дамир стыдливо потупился и отступил в угол.

Чутьё меня всё же не обмануло. Это была она. Марэя Бариканская, огненная чародейка-стихийница, переодетая в мужской костюм.