– Не всё так просто, – фыркнул Рогнар и в размышлениях сделал круг по залу, пнул ногой камень и вернулся к Мурге. – Обычного удара в грудь недостаточно. Сердце дракона покрыто толстой кристальной оболочкой.

– Как же ты сумел разбить одно из сердец? – будто бы зная ответ, поинтересовался Мурга.

– Я не знаю… Мне показалось, что Горгол позволил это сделать.

Мурга подтолкнул Гарлу к выходу и дождался, пока девушка покинет зал.

– У нас есть план… – продолжил слепой дворянин. – Уже сегодня Горгол вернётся в Бах-Хаш. Тогда мы и нанесём удар… Рогнар, тебе придётся ещё раз встретить ложного бога.

На лице ловчего не дёрнулась ни одна мышца.

– Привычно, – широко зевая, проговорил Рогнар. – Это моя задача, и я должен её выполнить. Любой ценой…

«Любой ценой», – подумал он про себя, отгоняя мысли о тлетворном запахе гноя, доносящемся из-под доспехов.

I

«Приближается буря. Буря, равной которой не было очень давно. Она ползёт среди песков подобно подогнувшему хвост к земле скорпиону. Приближается как незримый убийца с кинжалом в руке, словно последний вздох мира, в глотку которому набилась мерзость и мешает дышать», – белый некромант склонился перед листком бумаги, обдумывая слова, которые собирается написать.

Наконец Магот окунул перо в чернила, стряхнул, чтобы лишние капли упали обратно, и принялся выводить слова на бумаге.

«Люди этого мира мертвы… лишь звери ходят по земле… пришла пора… нет жалости… другую сторону зеркал», – ложился текст на бумагу, превращаясь в единое содержание.

Едва слышно потрескивали угли в камине, а напротив стола на ветру плясали скрывающие балкон шторы. Некромант остановил перо, отложил его в сторону и подул на бумагу, выжидая, пока чернила подсохнут. Вскоре сложил листок вдоль, а потом поперёк, взял горящую свечу и накапал белого воска по стыку бумаги, провёл пальцем и убедился, что письмо нельзя распаковать без следов. Магот положил бумагу на край стола и встал, закрыв глаза и сложив руки за спиной. Множество царапин на лакированной столешнице принялись светиться, а после обратились в чёткие образы: очертания гор, лесов и жирных пятен городов.

Некромант взглянул на карту, провёл над ней ладонью и принялся считать белые точки, которые медленно проявлялись на изображении мира, рассыпанные по бескрайним просторам. Этих точек были тысячи, десятки тысяч.

Коснулся карты, мысленно увеличил её так, чтобы охватить западную часть Ануа; принялся изучать леса и поля, находя десятки меченых.

Несмотря на видимую сосредоточенность, некромант обернулся, когда по круговой лестнице в его покои спустилась низкая девочка лет восьми от роду. Её прямые жёлтые волосы спадали на плечи, глаза были цвета весеннего неба, губы чуток выступали вперёд, почти как у зрелой женщины, а маленький детский нос венчала аккуратная горбинка. Девочка была одета в тёмно-бурое платье – королевские цвета. Войдя в покои, она поклонилась, подогнув левую ногу, и приблизилась к Маготу.

– Дядя Магот, вы меня звали? – робко спросила она.

Некромант улыбнулся, как если бы испытывал к ней какую-то привязанность, взял со стола письмо с ещё не обсохшим воском и протянул девочке.

– У меня очень важное задание, – шепнул некромант. – Возьми это письмо и передай моему старому знакомому. Его называют Графом, другого имени у него нет. Ты сразу его узнаешь, когда увидишь.

Девочка приняла письмо, убрала в складки платья и добродушно улыбнулась.

– Дядя Магот, я всё сделаю.

Некромант кивнул и вернулся к карте.

– Ты же не забудешь о моей просьбе, правда? – не оборачиваясь, спросил он.

– Не забуду, дядя Магот.