Диана придирчиво оглядела куклу, потом подошла к ней поближе.

– Папенька, вы лучше выдайте за Григория свою «автоматическую служанку»!

Яков Вилимович улыбнулся:

– Как же я «простолюдинку» да за графа-то выдам? Обидится Григорий Степанович!

Он снова склонился над своими чертежами.

– Эх, Дианушка, ты даже не представляешь, к какому открытию я приблизился!

– А что ж такого вы опять смастерили, папенька? – спросила его дочь.

– А вот, смотри…

Изобретатель подошёл к кукле, повернул блестящую брошь на её голове. В ту же секунду кукла вздрогнула, её глаза доселе стеклянные и безжизненные вдруг изменились, стали ясными и осмысленными, словно в них проснулась жизнь.

Диана инстинктивно подалась назад.

Кукла повернула голову к своему создателю, затем развела в сторону руки и слегка преклонила одно колено.

– Анна, принеси мне вон ту большую книгу в коричневом переплёте со второй полки! – приказал Яков Вилимович.

Механическая служанка немедленно направилась к противоположной стене кабинета, где находился книжный шкаф. Её походка была совсем как у человека. Только движения несколько резковатые и порывистые. Кроме того, когда кукла разворачивалась всем корпусом, внутри её отчётливо слышалось урчание механизма.

– Папенька, она что, всё видит? – со страхом в голосе спросила Диана, на всякий случай спрятавшись за спину отца.

– Конечно, душа моя! – с нескрываемой радостью ответил учёный. – И не только видит, но и как ты сама убедилась, понимает человеческую речь! Видишь, как она двигается? Немного грубо, угловато! Так вот, за сегодняшнюю ночь я нашёл способ, как сделать чтоб её движения были плавными и изящными! Но самое главное, я теперь знаю, как научить её говорить!

Кукла сняла с полки книгу, вытащила из кармана передника батистовую тряпку, смахнула пыль с обложки. Потом повернулась и подошла к изобретателю.

– Ох, папенька, меня в дрожь бросает от вашей машины! – прошептала Диана.

– Она не машина, Дианушка! Она почти человек!

Яков Вилимович принял книгу из рук служанки. Когда кукла передавала книгу её голова слегка приподнялась, и Диане показалось, что та взглянула ей прямо в глаза. В этом взгляде было что -то укоризненное и насмешливое. Диана отшатнулась назад, в испуге закрыв лицо руками.

– Да не бойся ты так, милая моя! – опять засмеялся изобретатель. – Она никому никогда не причинит вреда!

И уже обращаясь к кукле, добавил:

– Спасибо, Анна, можешь идти к себе!

Служанка вновь сделала реверанс, развернулась, но в это время внутри неё что-то звянькнуло, раздался неприятный скрежет, и кукла стала бессмысленно кружиться, смешно дёргая одной рукой.

– Ой-ой-ой! – воскликнул учёный. – Это что ж ещё за напасть такая?

Он спешно передал книгу дочери, потом выключил куклу, повернул её спиной к себе, открыл заднюю крышку, находящуюся на уровне лопаток механической служанки. Диана, сгорая от любопытства, приподнялась на цыпочках, и через плечо отца заглянула в механизм куклы.

Внутри конструкция куклы напоминала устройство аглицких часов, только на много сложнее и замысловатее. Сплошные блестящие шестерни, буквально сидящие друг на друге, рычаги, кривошипы. В глубине, там, где у человека находится сердце виднелся металлический барабан с нанесёнными по всей окружности мельчайшими узорами. В эти узоры упирались многочисленные иголки и от них в разные стороны подобно вееру расходились стальные спицы.

– Ну вот, так я и знал! – проговорил изобретатель. – Тяга обломилась!

Он вытащил одну из спиц. Кончик спицы покоробился и торчал в сторону острым неровным краем.

– Папенька, а для чего эти спицы? – вкрадчивым шёпотом спросила Диана.