В сером промежутке между ночью и днем, между светом и тьмой, завывающие женщины и впрямь выглядели как демоны преисподней, посланные из ада проводить странника в подземный мир.

Вестник остановился, и некоторое время слушал, проникнувшись видно, наконец-то, торжественностью момента, затем, с помощью кузнеца, влез на носилки и хотел уже отправляться в последний путь, но тут по ступеням спустилась Имтес. На ногах у нее сияли золотые сандалии, белое платье сверкало искрами на голове красовался сине-желтый клафт. Никто ее не сопровождал, ибо дворцовая стража поразбежалась, но Имтес не смущало отсутствие охраны. Под завывания плакальщиц она подошла, позвякивая браслетами, к вестнику, лежащему на носилках. Лицо ее было очень серьезно, без обычной ангельской улыбки и глаза не светились нежностью, а смотрели строго, даже жестко.

– Послушай, вестник, я не хочу, что б между нами осталась какая либо недоговоренность. Это для меня очень важно.

– Ну, что же, момент самый, что ни на есть, подходящий. Слушаю тебя, моя принцесса дорогая!

– Хочу сказать, тебе я на последок, что никогда тебя я не любила.

– О, благодарю!

– За что? За что же ты меня благодаришь? Мне это не понятно?

– За откровенность. Впрочем, я на это обратил вниманье, наверное, поэтому так долго и задерживался рядом.

– Я знаю, – кивнула Имтес, – Тебе это нравились и хотелось узнать в чем тут дело? Но это еще далеко не все.

– Ну, давай и остальное. Время очень подходящее.

– Ты мне был даже неприятен, а кое-что так вызывало и отвращенье.

– Еще раз спасибо, но и это мне известно и видимо это вторая причина той самой задержки, очень уж меня все это заинтриговало. Я знаю, что у многих вызываю неприязнь и даже ненависть от первого лишь взгляда, ни сделав, ни плохого, ни дурного, одним своим лишь видом. И ты из них, из этих самых, и очень искренне и последовательно ненавидела меня, а за что, тебе, наверно, и самой совершенно неизвестно, мне же ты нравилась всегда и вызывала сильный интерес и…и даже нежность. Ты нравишься мне и сейчас. Ну, так что? а теперь мне можно ехать?…туда… или еще есть что?

– Не спеши, мой дорогой.

– Вообще-то меня там очень ждут.

– Там подождут. Куда тебе так спешить? – там ведь, пред тобою, вечность. Подождут, тебя демоны Дуата не усрутся. Ну их на хер.

– С этим не поспоришь.

– Хочу я еще кое-что тебе сказать – в тебе сочеталось все совершенно не сочетаемое и это выглядело весьма отвратительно. Ты жил все время как мямля и слюнтяй, а поступал как храбрый воин и мудрец. Вот так у тебя постоянно выходило.

– Извини, я не хотел. Так уж получилось.

– Вот-вот. Ты извиняешься перед своим убийцей. Я это ненавижу.

– Тогда не извиняй. – пожал плечами вестник.

– Вот именно – дурак, а так же и слюнтяй.

– Прости госпожа, но друг мой не дурак и не слюнтяй. – неожиданно подал голос кузнец.

– Заткнись! – яростно сверкнула своими топазами Имтес.

– Он не дурак! – повысил голос кузнец. – Я это прекрасно знаю! И уж совсем он не слюньтяй! Он настоящий мужчина! И пред его смертным часом никому нельзя его так называть, особенно если ты зовешься его супругой. В чем есть у нас сомненье. Еще есть одна женщина назвавшаяся его женою. И она здесь и не менее достойна, ибо скажет о своем супруге только хорошие слова.

– Заткнись тебе сказали здоровенная вонючка! – зашипела принцесса. – Я разговариваю с мужем. То есть, я с ним прощаюсь.

– Тогда найди другие слова для своего мужа, женщина! Твой супруг умирает! Уходит в Аменти без возврата. И если ты назвала его мужем, ну, не знаю, насколько он был им тебе на самом деле, то найди достойные слова для проводов супруга горизонт в Аменти! А если таких у тебя нет, то у нас они найдуться и достойная супруга другу нашему найдется. Не воображай, пожалуйста, что твоя любовь была единственной его отрадой в этом мире.