Процессия остановилась, плакальщицы в недоумении переглядывались, некоторые молча, а некоторые, продолжая вполголоса причитать и подвывать, то вздевая руки, то закрывая ими лица, видимо трудно было сразу же выйти из погребального транса.

– Друг мой, – обратился странник к кузнецу, – сделай, как я прошу. И вино. Где обещанное угощенье? Где, я вас спрашиваю, расторопные мои, а то гляди – уже почти захоронили, а кубок канхемского в дорогу налить по жидились.

Кузнец внимательно посмотрел на своего друга неожиданно свалившегося из тьмы веков некоторое время назад, мгновенно ставшего ему другом и теперь так же неожиданно уходящего обратно во мрак. Кузнец похлопал его по плечу – не беспокойся, сделаем все как хочешь.

Тут же все быстро организовалось. Впереди пошли, извиваясь плакальщицы тут же переквалифицировавшиеся в танцовщиц, за носилками следовали музыканты, сами носилки подхватили простые египтяне, отказавшись от услуг черных носильщиков, присланных принцессой. Вопреки ее опасениям обслугу во дворце вообще не тронули, ну, так кой-кому заехали сгоряча в личность, частью перебили нубийскую и ливийскую стражу. Вестник со счастливой улыбкой томно развалился на носилках прихлебывая из кубка вино, рядом шел кузнец с кувшином пива, тоже постоянно к нему прикладывающийся, в ногах у странника сидела невесть откуда взявшаяся Хеприрура, державшая его за руку и совершала явно невозможное – радужно улыбаясь, горько плакала.

– А ну-ка, Хеприрура, выпей-ка вина, и станцуй, как тогда, помнишь, ну этот танец крестьянки с тяпкой.

Маленькая египтянка похлопала глазами, но пожелание исполнила – вина чуть-чуть отпила и пошла перед носилками, вначале спотыкаясь и запинаясь, но увидав какими глазами на нее смотрит странник, вскинула руки, бедра ее закрутились, босые ножки резво затопали по земле выбивая струйки пыли и Хеприрура пошла, нет, поплыла перед носилками вращаясь и извиваясь из стороны в сторону.

– Мой милый стоит на том берегу

– Между нами река несет бурные воды

– И я стою на речном берегу,

– Но к сожаленью не на том, а на этом

– Между берегом тем и берегом этим

– По широкой воде плывет крокодил

– О, мой друг крокодил, сын прекрасной богини

– Не смотри на меня своим глазом жестоким

– Передай лучше милому на тот берег привет.

(текст подлинный)

Странник попытался прихлопывать в ладони, но руки уже не очень слушались, хватало только сил подносить к губам кубок. Тут неожиданно и Энеджеб, сделав громадный глоток, крякнул, утерся ладонью и неожиданно взревел вместе с другими мужиками:

– Улягусь я на ложе, как старая собака

– Улягусь я на ложе и притворюсь больным

– Лечить меня врачам, будет большая мука

– Такое вот заболевание, что неизвестно им

– А к вечеру поближе придет моя любимая

– Придет моя любимая и посрамит врачей

– Придет, и меня вылечит, подруга моя милая

– Лекарство и микстура, от моего недуга, известно только ей.

(текст подлинный)

Так весело, с песнями и танцами, обошли по дамбе разлившееся озеро Лотосов, прошли вдоль западного берега и подошли, наконец, к входу в подземелье.

Вся толпа сопровождающих встала по обе стороны.

Странник приподнялся и окинул взглядом всех пришедших проводить его, стараясь хоть на миг поймать взгляд каждого. Люди. Такие же, как и ты, такие же, как и в твое время. В чем же отличие? Они так же радовались своим пустяковым радостям – удачный улов сегодня, удалось подстрелить антилопу, можно с женой пойти к соседям выпить пива и спеть песни, Хапи принес обильные воды – голода в этом году не будет. С той стороны бездны их жизнь выглядела очень мрачной и безрадостной, но они, в своей недолгой жизни, умели радоваться малому и не очень печалиться невзгодам. Их было мало, очень мало. Во всей стране их было много меньше, чем в одном большом городе из будущего времени, но дела их были так удивительны, что и через тысячелетия их потомки с изумлением будут взирать на их творения, сочтя, что такое под силу только богам.