Прислуга низшей категории втихомолку издевалась над Лесным заморышем, хихикала в кулак или уголок передника и за его спиной указывала на него пальцем; высшая же каста – все эти камердинеры, Главные и Личные горничные, экономки, – те откровенно третировали его.

Первой поняла свою фатальную ошибку Агата. Молодая женщина была кокеткой и обожала принарядиться. Очень скоро Агата обнаружила исчезновение любимой розовой ленты, которой обыкновенно повязывала голову, собираясь в людскую на посиделки. Горничная Алисы перевернула всю свою комнатушку в поисках ленты. Она тщательно перетряхнула сложенное стопками бельё, с надеждой заглянула под кровать и вывернула содержимое всех многочисленных коробок, сундучков и шкатулок. Ленты не было. Повздыхав, Агата прекратила бесполезные поиски, её давно уже заждались другие горничные и молодые лакеи. Гренки, верно, уж остыли, а самовар весь выкипел… Пришлось вплести в волосы голубую, но настроение на весь вечер было окончательно и бесповоротно испорчено.

Пропажа нашлась через три дня, как ни странно, под кроватью, причём Агата готова была поклясться, что накануне её там не было. Нарядное украшение оказалось в таком виде, что бедная женщина разрыдалась – лента была вся перевита и завязана самым немыслимым образом. Что горничная с ней только ни делала: пыталась ковырять ножом, отмачивала в воде, а после сушила, натирала её мылом – всё было бесполезно. Эти узлы не поддавались никаким усилиям. В сердцах служанка швырнула всё, что осталось, в печку…

Задумчиво почесав нос, Агата пожала пышными плечами и выбросила из головы загадочный случай.

Назавтра пропал медальон, и вот это было уже серьёзно. Он не выглядел каким-то особенно ценным – всего лишь серебро, но для Агаты не было на свете ничего дороже этого скромного украшения, потому что в него был вставлен портрет её жениха (Жэ. Ны.) и вложен его русый локон. На кухне и в людской началась тихая паника, а к Личной горничной Алисы никто не решался подойти ближе, чем на расстояние летящего башмака.

На рассвете скотник Попрыгайло услыхал густой низкий рёв, оглашающий окрестности фермы. Протерев глаза, он заглянул в стойло к призовому быку даннерсдейлской породы по кличке Мамелюк. Красное чудище весом в несколько гронгов злобно топталось на месте и в раздражении мотало громадной головой, на лбу его что-то поблёскивало. Выяснилось, что цепочка искомого медальона обмотана между его рогов, а сама вещица при каждом взмахе попадает быку в глаз, каковой факт отнюдь не улучшает настроения взбешённого животного. Медальон удалось снять с большим трудом, при этом десять пастухов держали Мамелюка вилами. Пострадало двое.

Узнав об этом происшествии, Агата принялась напряжённо размышлять. Смутные подозрения окончательно оформились в уверенность, когда её самое нарядное платье оказалось изрядно поедено мышами. Встретив после того Шарру в коридоре, могущественная Личная горничная сделала ему самый низкий уважительный книксен в её жизни. Больше у Агаты уж ничего не пропадало и не портилось…

Но вот для прочих ничего ещё не закончилось.

Надо было видеть, как прислуга, набегавшись за день, шумя юбками и топоча башмаками, спешит в столовую. Какие румяные, оживлённые лица, какая добродушная болтовня и смех! Вот все, обмениваясь незамысловатыми шутками, рассаживаются за большими дубовыми столами и, вооружившись столовыми приборами, предвкушают заслуженную трапезу. Она состоит из огромного блюда бараньего рагу, мисок с холодцом, ревеневого пирога и целой кастрюли киселя из мушмулы.

Передавая друг другу соль и горчицу, люди накладывают на тарелки рагу, режут пирог и лакомятся дрожащими ломтями крепко сваренного холодца. Слышатся похвалы повару, дружеские подначки, весёлые прибаутки, многие, расправившись с основными блюдами, уже приступают к десерту… как вдруг некоторые бледнеют и пытаются встать из-за стола, отодвинув стулья, позабыв, что под ними длинная общая скамья… Но что это?! Что виднеется там, среди обглоданных бараньих рёбер?! Пресвятая Дева Мария! Там ЗУБЫ. Настоящие ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ зубы в розовых дёснах.