Одно время, например, активно обсуждалась идея создания Международного уголовного суда[171] и принятия Международного уголовного кодекса для защиты международного правопорядка.

Известный российский компьютерный вирусолог Е. Касперский призвал создать интернет-полицию для борьбы с хакерами[172], а сенатор конгресса США Чарльз Шумер предложил принять международный закон, направленный на борьбу со спамом (массовой несанкционированной рассылкой электронных писем), на том основании, что, «если принять антиспамерский закон только в одной стране, спамеры попросту переместятся в другую страну и снова примутся за рассылку. Только всемирное соглашение может гарантировать повсеместную защиту потребителей от непрошенной рассылки» [173]°.

Это можно сказать и о других сферах правоприменения. Вице-президент по юридическим вопросам компании Viaccess Кристин Мори-Пани отмечает, что «во многих странах до сих пор нет законов против телепиратов. Сегодня мы закроем сайт в Европе, а завтра появятся три в Африке, и мы ничего не сможем с ними сделать. В борьбе с пиратством нужна унификация законодательства во всем мире»[174].

Полагаем, то же самое касается и легализации. Ужесточение борьбы с ней в одной стране будет приводить лишь к тому, что «отмывочные» центры переместятся в другие страны и все начнется сначала. Например, после ликвидации одного из наиболее, пожалуй, одиозных оффшоров в Науру «банки переключились на другие государства, не упомянутые в указаниях ЦБ РФ (по оффшорным зонам). Названия этих стран хорошо известны: Казахстан, Киргизия и Прибалтийские республики»[175]. Поэтому одним из новейших направлений криминологии и практики борьбы с преступностью является «объединение правоохранительных органов различных стран в единую международную систему, для которой, в сущности, уже подготовлены необходимые условия (созданы Интерпол, международные суды, заключены многочисленные договоры)»[176].

В завершение отметим, что в плане борьбы с легализацией преступных доходов в теории высказаны и гораздо более кардинальные предложения, чем только отнесение ее к преступлениям транснационального характера и выделение в самостоятельную главу УК. Ю. В. Голик, отмечая глобализацию преступности, прогнозирует, что «мы вплотную приближаемся к моменту создания международно-правового акта прямого действия, не требующего инкорпорации в национальное законодательство»[177], а Л. Д. Гаухман даже предлагает разработать и принять конвенцию о борьбе с отмыванием преступных доходов на уровне ООН, имеющую прямое действие на территории государств, ее ратифицировавших[178]. Такое же предложение высказал Е. А. Лысак[179].

Несомненно, данные предложения заслуживают поддержки. Однако можно представить, сколько времени потребуется для реализации этой идеи. Из-за различий в национальных правовых системах на разработку, согласование и принятие подобного документа может уйти слишком много времени. Гораздо легче начать принимать соответствующие меры на национальном уровне. Одним из таких шагов и должно явиться осознание повышенной общественной опасности легализации, требующей, вместе с другими преступлениями транснационального характера, выделения в самостоятельные раздел и главу УК РФ, с соответствующей пенализацией.

Предмет легализации определен в законе как денежные средства и иное имущество, приобретенные преступным путем (в ст. 174 УК РФ) или в результате совершения преступления (в ст. 174