Таким образом, существуют различные интерпретации «имущества» применительно к различным правоотношениям. Для нужд уголовного права вряд ли возможно вывести какое-то свое, «отраслевое», определение имущества, которое устроило бы всех ученых, в том числе и цивилистов. Мы можем лишь ориентироваться на их наработки, применительно к конкретной норме уголовного закона. Тем более, что, как справедливо заметил А. Н. Игнатов, «следует иметь в виду, что бланкетность правовой нормы распространяется нередко и на признаки предмета преступления»[185].

Как было отмечено выше, наиболее часто под «имуществом» понимают «вещи» – недвижимые и движимые. К недвижимым вещам (недвижимое имущество, недвижимость) относятся земельные участки, участки недр, обособленные водные объекты и все, что прочно связано с землей, т. е. объекты, перемещение которых без ущерба их назначению невозможно, в том числе леса, многолетние насаждения, здания, сооружения, а также, в силу специального указания закона, воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания, космические объекты. Согласно закону, вещи, не относящиеся к недвижимости, включая деньги и ценные бумаги, признаются движимым имуществом (ст. 130 ГК РФ).

При анализе состава легализации (отмывания), для удобства пользования, термины «денежные средства» и «имущество» иногда заменяются условным термином «предметы легализации», что представляется допустимым. Целесообразность же их разделения следует рассмотреть особо.

По нашему мнению, предмет легализации (отмывания) разделен на «денежные средства» и «иное имущество» необоснованно. Во-первых, в диспозициях статей 174 и 174^>1 УК РФ, сам законодатель поставил между ними знак равенства, указав, что «денежные средства» являются хоть и «иным», но все же «имуществом». Во-вторых, как было сказано выше, в соответствии со ст. 128 ГК РФ понятие «имущество» охватывает и деньги, а согласно ч. 2 ст. 130 ГК РФ деньги относятся к движимому имуществу. Таким образом, понятия «имущество» и «денежные средства» соотносятся как «целое» и «часть», т. е. первое – шире второго, поэтому разделять их нет никакой необходимости.

Не исключено, что разделение предмета легализации на «денежные средства» и «имущество» было обусловлено характером тех действий, которые можно с ними произвести: например, денежные средства могут являться предметом финансовых операций, а имущество – предметом сделок. Но если руководствоваться именно этими соображениями, то можно пойти еще дальше. Те же «денежные средства» можно разделить на денежные средства в рублях и в валюте, на наличные и безналичные, бумажные и электронные (у них ведь тоже неодинаковый статус, а следовательно, неодинаков и перечень возможных с ними действий), а «имущество» – разделить на движимое и недвижимое и т. п., однако есть ли необходимость в таком дроблении? Думается, что нет.

Систематическое толкование уголовного закона также свидетельствует о смысловой и правовой идентичности терминов «денежные средства» и «имущество». Термин «имущество» давно используется законодателем для обозначения предмета посягательства при конструировании различных составов преступлений (например, против собственности). При этом он охватывает и денежные средства, и иное имущество. Не сформулирован же, скажем, состав кражи или грабежа как «тайное (или открытое) хищение чужих денежных средств или иного имущества», а присвоения или растраты – как «хищение чужих денежных средств или иного имущества, вверенных виновному». То же самое можно видеть и в других составах. Например, предмет преступления, предусмотренного ст. 175 УК РФ (Приобретение или сбыт