Кроме Конвенции, международный характер отмывания незаконных доходов подчеркивается и в других международно-правовых документах, например Заявлении Базельской комиссии по регулированию банковской деятельности и надзорной практике от 12 декабря 1988 г., Конвенции ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ от 20 декабря 1988 г. (Вена).
В Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности, принятой резолюцией 55/25 Генеральной Ассамблеи от 15 ноября 2000 г.[147], отмывание доходов от преступлений (ст. 6) отнесено к транснациональной организованной преступности. Согласно ч. 2 ст. 3 Конвенции, преступление носит транснациональный характер, если: а) оно совершено в более чем одном государстве; b) оно совершено в одном государстве, но существенная часть его подготовки, планирования, руководства или контроля имеет место в другом государстве; с) оно совершено в одном государстве, но при участии организованной преступной группы, которая осуществляет преступную деятельность в более чем одном государстве; или d) оно совершено в одном государстве, но его существенные последствия имеют место в другом государстве[148].
Как видим, легализация (отмывание) преступных доходов может быть отнесена к преступлениям транснационального характера в соответствии с любым из перечисленных пунктов.
Конституция РФ (ч. 4 ст. 15) устанавливает, что «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются частью ее правовой системы». Более того, специально оговаривается, что «если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора», поэтому многие авторы считают международные договоры России источниками ее уголовного права[149].
В. П. Малков справедливо указывает, что «специфика преступлений международного характера (к которым он относит и легализацию. – О. Я.) заключается в том, что борьба с ними ведется на основе многосторонних международно-правовых соглашений, будучи участниками которых государства берут на себя обязательство установить в национальном уголовном законодательстве соответствующие нормы и вести борьбу с такими преступлениями»[150]. Н. Б. Слюсарь также пишет, что «под реализацией международных обязательств Российской Федерации в уголовном законодательстве России следует понимать процесс создания норм национального уголовного права, посредством которых обеспечивается действие обязательных для России норм и принципов международного права на ее территории»[151].
«Принципы и нормы международного уголовного права, созданные в целях борьбы с международными преступлениями и преступлениями международного характера, объединяет то, что они предусматривают уголовную ответственность виновных в нарушениях этих норм физических лиц, т. е. нормы международного уголовного права охраняют международный правопорядок в целом от преступных посягательств со стороны как отдельных индивидов, так и групп лиц, состоящих из участников преступления, с помощью уголовно-правовых методов и средств»[152]. Ориентиром включения норм в раздел о преступлениях международного характера международного уголовного права служат два показателя: транснациональность преступности и ратификация международных договоров о борьбе с ней