В руках он держал слабо натянутые вожжи и изредка понукал ими мерина. И жадно глазел по сторонам, хотя эта часть деревенской окраины ничем не отличалась от прочих окрестностей – лес да пологие холмы по обеим сторонам дороги. И снег кругом. А надо всем этим – бледно-серое, как гусиный пух, полотно неба.

– А ты? Бывал тут? – спросил он Стевера, который сидел рядом, держал на коленях голову задремавшего пса и без особого интереса глядел вперёд.

Стевер почесал русую бороду и неопределённо повёл плечом.

– Нечего здесь делать, – ответил за него Старик. – И ничего интересного там тоже нет.

Старик сидел ко всем спиной, свесив ноги с саней, и поначалу наблюдал, как уменьшается в размерах красное пограничное бревно. А когда оно скрылось из вида, отщипнул немного сена, которым были устланы сани, и принялся что-то мастерить.

Ялис обернулся на Старика.

– Тогда зачем мы туда едем?

– Твоё дело санями управлять, – буркнул Старик.

– Вижу! – крикнул Стевер и указал вперёд.

Его пёс вздёрнул голову. Старик в недовольстве повернулся к вознице, но даже не взглянул в указанном направлении.

– Если бы это было так близко, я бы сам дошёл. А не ждал бы, пока вы снарядите эту дохлую клячу!

– Вихрь ещё не старый, – обиделся за него Ялис и легонько хлестнул вожжами круп коня.

Конь и ухом не повёл.

– Вихрь, – передразнил Старик и забубнил: – Не успеем вернуться к вечеру, сами будете рассказывать Долану, какой ваш Вихрь быстрый. Или заночевать тут хотите?

Вихрь фыркнул. Ялис испуганно покосился на Старика.

– Но вот же растёт багряная ива! – сказал Стевер. – Тебе разве не она нужна?

– Едем дальше, – скомандовал Старик и отвернулся.

Путники проследовали мимо красневших ветвей дерева, что копной торчали из узловатого ствола и свисали к земле. Ялис пожал плечами. Зачем удаляться в неизвестные края, если цель поездки остаётся за спиной?

Дорога чуть заметно петляла, холмы по её обочинам становились всё круче, а лес гуще. И хотя сани всё так же оставляли параллельные следы, но стали то и дело накреняться в стороны. Полозья наезжали на крупные камни, доверху занесённые снегом, и скользили по ним с натужным скрежетом. А под ударами конских копыт земля звенела, как наковальня кузнеца.

– Вон ещё! – крикнул Стевер, заметив багряные ивы по обе стороны дороги.

– Густые какие, – добавил Ялис.

Старик не ответил. Он молча мастерил соломенную поделку – перевязывал красной нитью место сгиба сухих стеблей.

И вновь молодые люди переглянулись, и на этот раз Стевер нахмурился.

На пути тут и там стали возникать торчащие из снега валуны. Иные сутулились сугробами, доверху укрытые снегом, другие же стояли в снежных шапках, как огромные жуткие грибы. Ялису приходилось натягивать поводья, чтобы Вихрь миновал преграды на достаточном расстоянии.

– Ну и дорога. Ясно теперь, почему ей никто не пользуется.

Тут вступил Стевер:

– Мы что, и вон ту иву пропустим?

– Пропустим, – прогундел Старик, не обернувшись.

Ялис посмотрел по сторонам. Никакой ивы там не было. Он взглянул в глаза Стеверу и прочитал в них что-то недоброе.

В этот миг сани наткнулись на особо крупный камень и ездоков изрядно тряхнуло. Дремавший пёс вздрогнул, поднял голову и широко зевнул.

– Ну хватит! – рыкнул Стевер, выхватил у Ялиса вожжи и потянул на себя.

Конь протяжно фыркнул и остановился. Стевер соскочил с саней в снег, обошёл их и оказался перед Стариком.

– Ты что задумал? Куда мы едем?

4. Красная нить

«Посмотри правде в глаза»

Отряд Долана углублялся в туманную чащу. В напряжённом молчании слышался хруст снега под подошвами тяжёлых унт, треск сухостоя, бряцанье походных котелков на случай привала да скрип кожаных ружейных ремней, трущихся о дублёные шубы охотников. Долан осторожно разматывал моток красной бечёвки, делал зарубки на стволах деревьев и цеплял к ним путеводную нить. И время от времени отдавал команды: