– Сегодня не день охоты.

Затем посмотрел на Бондаря таким тяжёлым взглядом, что тот, кажется, сделался ещё ниже. Неизвестно, сколь долго мог Долан испытывать Бондаря молчанием, если бы не крик одного из охотников.

– Смотрите!

Долан перевёл взгляд и увидел, как меж стволов медленно проплывает красный мотылёк. Но вот появился второй. Затем третий. И ещё. Эти мотыльки светились неведомым огнём и намертво приковали к себе внимание отряда. Вокруг стихли все звуки. Люди замерли, не решались шелохнуться и только глазами провожали неведомых пришельцев.

5.

Старое русло

«Вы много ещё не знаете»

Пёс обнюхал ступни Старика, потерял к ним интерес и запрыгнул на сани. При этом вильнул хвостом так, что задел щёку Старика. Тот поморщился. Перед ним стоял Стевер со сложенными на груди руками.

Старик как ни в чём не бывало мастерил поделку из соломы, по-видимому, какую-то фигурку, у которой отчётливо виднелись голова и у руки.

– Теперь, когда ты знаешь причину, может, поедем дальше? – ехидно спросил он. – Мне холодно вообще-то.

Старик поёжился, а Стевер ничего не ответил и с недовольным видом уселся в сани рядом с Ялисом.

– Мог бы сразу сказать, что выше по течению ива получше будет, – пробурчал он.

Пёс уселся рядом с хозяином и положил голову ему на плечо. Стевер почесал его за ухом.

– А я и не знал, что это бывшее русло реки, – изумился Ялис и хлестнул Вихря.

Сани заскрипели по снегу.

– Теперь понятно, откуда посреди дороги столько валунов, – сказал Ялис, натягивая вожжи, чтобы петлять меж преград.

– Вы много ещё не знаете… – таинственно сказал Старик, но больше ничего не добавил, а только повертел готовую фигурку в руках. Это была соломенная куколка.

– А почему так случилось? Ну, река пересохла? – любопытствовал Ялис.

Ответа не было.

Время текло так же уныло, как Вихрь перебирал ногами, а над головой висела всё та же серая пелена. Старое русло постепенно сужалось, по сторонам вырастали крутые и высокие берега, и путники заметили, что дорога оказалась зажата в узких тисках ущелья. Растительность незаметно пропала, и багряная ива давно перестала попадаться на глаза.

С вершин кряжистых берегов то и дело сыпались хлопья снега да цокали по скалистым выступам камушки, и стук этот гулко разносился по ущелью. Стевер поднял голову и пристально осматривал вершины высоких круч.

– Эти места обитаемы? – спросил он.

А затем сунул руку под мешковину, достал оттуда ружьё и положил на колени.

– Люди ушли отсюда сорок лет назад, – ответил Старик. – Вода ушла, и люди ушли.

Всю дорогу Старик просидел спиной вперёд и смотрел только на заснеженные носки своих валенок да на две черты, что оставляли на снегу полозья саней.

– Смотрите в оба, – предупредил Стевер. – Удобное место для нападения.

Ялис с испугом посмотрел на соседа. Стевер в ответ кивнул: мало ли что.

В этот миг его пёс сорвался с места, спрыгнул с саней и с громким лаем помчался вперёд.

– Булат! – крикнул Стевер.

Булат скрылся из вида за излучиной высохшей реки. А сверху снова посыпался снег.

– Гони! – крикнул Стевер Ялису.

– Гони, – передразнил его Старик. – Да я бы на твоём Булате быстрей добрался, чем на этом Вихре.

Но раздался щелчок поводьев, и сани толкнуло с такой силой, что Старик чуть не вывалился. Мерин будто вспомнил своё гордое имя и резво затрусил по снегу.

Лай Булата не утихал, и когда путники вынырнули из-за поворота, их глазам предстала невиданная картина. До выхода из ущелья оставалось совсем немного, а впереди на пологом откосе над пустым руслом реки раскинулась…

– Что? Деревня? – спросил Старик, даже не взглянув туда.

Стевер и Ялис в потрясении обернули к нему лица.