– Алатырь? – удивилась Даяда.

Вельница смущенно кивнула.

– Спасибо… – пробормотала Даяда, удивленная и ошарашенная поступком русалки. Было в этом что-то очень… странное, необычное. Мелкая нечисть, к которой Вельница относилась, обычно не была привязана к вещам из прошлого, и уж, тем более, не стремилась делать что-то во благо других. А отдать кому-то свой оберег… Он, конечно, нежить уже уберечь никак не мог, но, все же… Так, дань прошлому, связующая ниточка…

– Берегите себя, – улыбнулась Вельница, – и возвращайтесь!

С этими словами голубоволосая русалка бросилась в реку и через пару секунд исчезла под водой.

– Странное что-то творится, – пробормотал Харон, качая головой и рассматривая оберег в руках у Даяды. Та не ответила.

* * *

Полусожженный дом, в котором следовало искать мелкого бесенка Потаньку, стоял на окраине деревни и смотрел на прохожих пустыми черными дырами окон. Даяда жила на холме около поселения уже очень давно, но так и не смогла вспомнить, когда это здание сгорело и кто в нем раньше жил.

Кто обитал теперь было ясно.

И не факт, что там был только один Потанька.

– Чей это дом раньше был? – задумчиво спросила Даяда, рассматривая полуразрушенную избу. – Вообще никак вспомнить не могу. Может ты подскажешь?

Харон какое-то время помолчал.

– Не знаю я, – наконец ответил он, – да какая разница, пошли. Нам же не прошлые жильцы нужны, а ны-ынешние, – беззлобно усмехнулся кот. – Нам этого паскудника еще разговорить надо.

– За этим дело не станет, – отозвалась Даяда и пошла по заросшему сорняками и высокой травой участку прямо к покосившейся двери домика.

«Странно, – подумала она, – от двери уже давно не должно было чего-то остаться, деревенские ребятишки уже сто раз, наверное, в домик залезть пытались. Неужто Потанька свое жилье бережет да латает?»

Дверь, старенькая, посеревшая, но все еще державшаяся, недовольно скрипнула, когда девушка потянула ее на себя. Скрипнула и отворилась – перед Даядой всегда открывались все двери.

В избе пахло сыростью. На стенах – сажа, в углах паутина. Плотная, серебряная.

– Потанька, выходи. – Позвала Даяда, осматривая дом. Ее внимание тут же привлекла почерневшая полуобрушившаяся русская печь с зияющим проемом. – Мы знаем, что ты тут.

– Давай, вылезай, – мурлыкнул Харон и его глаза недобро сверкнули.

– Какие гости! – раздался тоненький голосок. Наверху на печке сидел человечек – с виду человек, как человек, только росту он был маленького, меньше годовалого ребенка, и пепельные волосы на голове топорщились в двух местах, откуда пробивались рожки.

– Как это понимать, а? – сурово спросила Даяда. – Оказывается, все про тебя знают, что ты тут обитаешь, а я ни слуху, ни духу?

В глазах бесенка мелькнул испуг. Он мигом соскочил с печки и низко опустил голову, приняв покаянный вид.

– А я думал, в курсе ты, – пискнул Потанька. – В гости, конечно, не заглядывал, чего беспокоить.

– Ну ты не заглядывал, а я вот взяла и заглянула.

– Всегда рад!

– Врешь, шельмец.

Бесенок развел руками и чуть подпрыгнул на месте.

– Чем могу помочь? – заискивающе спросил он.

– Мне Берендея найти нужно, – ответила Даяда, рассматривая бесенка. – Говорят, ты теперь о местонахождении нашей братии все ведаешь. Вот и говори – где мне Берендея искать.

– Так в лесу он, – удивленно ответил Потанька и принялся потирать маленькие ручки, – давно уж в лесу.

– В каком? – мурлыкнул Харон, раздраженно глядя на бесенка. Тот быстро посмотрел на кота, оценил его размеры, которые были больше его собственных, и заискивающе улыбнулся. Такой сожрет и не подавится, стоило бы вести себя поуважительнее, да поосторожнее.