Времена моего детства были самыми лучшими, однако леди моего статуса рано или поздно всё равно будут приглашены ко двору.

И меня пригласили, приказав стать фрейлиной её высочества Эвелин. Впрочем, этот статус, как и сама принцесса, мне приятны, я люблю её высочество как родную сестру и готова всю жизнь служить ей.

Эвелин замечательная — нежная, добропорядочная, учтивая и праведная. В моих глазах она словно ангел, даже внешность её под стать: белокурые вьющиеся локоны, голубые глаза, маленькое аккуратное личико с идеальными чертами, — действительно ангел. Стоило ей улыбнуться, и мир вокруг таял, королевский дворец переставал казаться мне столь жутким и грязным.

Она идеальна во всех отношениях… И как счастлива я была, что судьба связала меня именно с ней, ведь она не давала мне утонуть в болоте придворной жизни.

Всё стало гораздо легче, когда мы отправились в пансионат.

Поначалу я не могла привыкнуть к ограничениям, к жизни вдали от родителей, мне было сложно ухаживать за собой самостоятельно, даже несмотря на то, что монахини всегда помогали нам с принцессой. Вскоре я привыкла к подобному укладу, к запретам. Возможно, я повзрослела, но я больше не лезла на яблоню, не играла с псом в траве и не бегала по коридорам.

А дни были заполнены учёбой: из нас воспитывали настоящих леди, достойных представительниц королевства, нас обучали этикету, расширяли наши знания в области искусства, музицирования и прочих направлениях, подобающих девицам нашего положения.

Нас действительно великолепно выучили — наши манеры были безукоризненны, наши знания были глубоки, а иностранные языки — идеальны.

И всё-таки я занималась учёбой не целыми днями, в отличие от её высочества. Мне не было дозволено посещать её занятия, связанные с бытностью принцессы и будущей королевы, и тогда я помогала сестре Филоне в лекарской при монастыре, куда приходили страждущие, ища помощи у послушниц господних. Листала её справочники по целительству, штудировала монастырскую библиотеку, где мне часто попадались книги, наверняка неодобренные нашим господом.

Несмотря на то, что богов в мире было несколько, главным мы считали лишь Ро, бога Жизни и Плодородия, ему и служили. Некоторые выбирали себе других покровителей: Юаро, бога Войны, Геберду, богиню Лесов, Стахора, бога Вод — и всё же все они считались младшими, у них было меньше храмов, меньше последователей.

Карета тряслась на ухабах, раздражая, становилось душно, и я позволила себе стянуть перчатки. Пальцы тут же нащупали мозоли, за которые в обществе меня наверняка осудят. Возможно, я слишком часто дралась с деревьями, представляя, что палка — это рапира, но я лишь следовала велениям отца. Он всегда говорил:

— Леди должна великолепно танцевать, моя дорогая, и только научившись владеть рапирой так, словно это твоя рука, ты достигнешь достойного своего статуса уровня. Помни, ты — из королевского рода, твои предки носили венец, и ты должна во всём достигать идеала.

И я всегда старалась соответствовать, однако без отца достигать идеала было так трудно... Надеюсь, семья сможет навестить меня в Дарае.

С улыбкой вспомнила занятия, которые были мне так не по душе. Мне совсем не хотелось заниматься «мальчишескими» делами, и я часто искала поддержки у матери, которая смотрела на отцовский произвол сквозь пальцы. Папа никогда не отпускал меня играть и, после изнуряющей получасовой тренировки, сажал нас с братом в беседке, заставляя повторять законы, устои, порядки.

— Смотри, Дастин, Ката снова выучила всё быстрее тебя, — часто говорил он моему шалопаю-брату, на деле лукавя. Все эти бредни поначалу давались мне с трудом, но потом завлекли, тем более что мне нравилось выигрывать старшего брата. В фехтовании он всегда был на первом месте, я и не мечтала занять эту нишу, но я могла выйти вперёд на истории, на географии и очень собой гордилась.