Действительность оказалась более обыденной. Да, кратер несколько напоминал треугольник, но уж идеальными его стороны назвать никак было нельзя. Прозрачных башен тоже не обнаружилось – ни на материалах съемки, ни при тщательном визуальном осмотре, когда «Орион» пролетал над кратером. Но вот в центре кратера астронавты зафиксировали некое образование в виде купола диаметром примерно 100 метров и подозрительно правильной формы. Наконец-то появилось что-то существенное и материальное.

Экипаж готов был десантироваться в район кратера в полном составе. Даже невозмутимый обычно капитан тихонечко ругался и пыхтел больше обычного.

К сожалению, «Орион» не предназначен для посадки на Лунную поверхность. По замыслу творцов, корабль на орбите Луны должен встречать посадочный модуль «Старшип» – астронавты перебираются в модуль, который и позволяет сесть и, главное, затем взлететь с Луны. Программой данной миссии запуск посадочного модуля к Луне предусмотрен не был.

Земля, получив подробный доклад и материалы съемки предполагаемого артефакта во всех мыслимых диапазонах, немедленно начала созывать совещания с привлечением все большего числа специалистов, ответственных сотрудников, чиновников и каких-то вообще случайных людей. Простейший вопрос – что делать дальше экипажу «Ориона» – запутывался и забалтывался все больше. Горячие головы требовали немедленного старта и отправки посадочного модуля к Луне, тем более что у НАСА был готов «Старшип» именно для посадки на Луну. Теоретически посадочный модуль мог стартовать в течение двух суток. Возражения, что кратер стоит много лет и постоит еще пару месяцев, что этот экипаж «Ориона» к высадке не готовился, и, главное, готовых лунных скафандров нет, особо в расчет не принимались.

Руководитель полета клял себя последними словами – надо было сразу своей властью дать команду на возвращение корабля, а затем в спокойном режиме готовить экспедицию с высадкой на Луну, с многосторонней поддержкой и перестраховкой… Теперь был поздно, всё вышло на международный уровень, и каждый тянул одеяло на себя.

На борту «Ориона» шла жаркая дискуссия. Анна была по должности наблюдатель и оператор всей видео- фото- и прочей аппаратуры для фиксации и изучения любых аномальных явлений, обнаруженных в ходе миссии. Она тыкала изящным пальчиком в экран, где поочередно демонстрировались снимки кратера и купола в его центре в разных ракурсах и при максимальном увеличении. К сожалению, корабль пролетал не точно над кратером, на высоте 100 километров, да и Солнце светило сбоку и черные тени скрывали многие подробности.

– Смотрите, поверхность купола неоднородная, явно же видна какая-то структура! А вот тут затемнение, это же совершенно точно вход! – горячилась Анна.

Капитан не менее яростно отбивался:

– Это может быть что угодно, хоть след от метеорита, а не вход! И структура твоя – просто лунная пыль! А предложение твое – чистая авантюра, так никто не делал…

Анна, горячо поддержанная бортинженером Гарри, предлагала следующее.

Через шесть часов для Укерта Солнце будет почти в зените, то есть даст максимальное освещение. К этому моменту «Орион» после серии маневров пролетит точно над кратером на высоте пять километров. Разумеется, вся фиксирующая техника будет работать на полную мощность, да и астронавты будут смотреть во все глаза.

– А если врежемся в поверхность? А не врежемся, уйдем на такой эллипс, назад возвращаться будем сутки, – горячился капитан – да и разрешение Земли мы вряд ли получим.

Тут внезапно на сторону Анны встала обычно молчаливая и незаметная второй пилот Фанг: