— А ты, мать, как считаешь? — обратился он к маме. — Я насчёт лагеря. Так Звёздочка хороший лагерь. Говорят, директор там конкретный, правильный. Порядок держит железный. У нашего сварщика жена на своей работе путёвку детям брала.

— Думаю, пусть съездит, путёвка наградная, — ответила мама. — Тем более, сам говоришь, порядок.

Вопрос с моей поездкой был решён.

4. Глава третья. Здравствуй, «Звёздочка»!

После холодного мая наступил прохладный дождливый июнь. Для наших мест — явление редкое. Даже как-то странно было без привычной в это время изнуряющей жары.

Мы стояли около Дворца пионеров, кутаясь в олимпийки. Так стали называть куртку от спортивного костюма после прошедшей два года назад олимпиады. Мы — это я и другие комсомольские активисты. Многих я видела раньше на слётах, сборах и других мероприятиях, но чуть ближе была знакома с Катей, Ренатом и Артёмом. С Артёмом мы познакомились на смотре агитбригад. Он играл белого офицера и очень красиво пел романс, аккомпанируя себе на гитаре. В лагерь он гитару взял, как и ещё двое: парень и девушка, чьих имён я не знала. Даже только это обещало, что скучно не будет.

Пионеров и октябрят уже рассадили в большие «Икарусы», около которых толпились взволнованные родители. К слову, мне с трудом удалось уговорить бабушку не провожать меня до места отправки. Пришлось напомнить её же слова, сказанные как-то родителям: «Ленушка у нас взрослая».

Мы не занимали места в пазике, потому что ждали второго сопровождающего. Первый, вернее, первая — учительница биологии из пятнадцатой школы, стояла с нами и нервно поглядывала на часы. Наконец, она велела садиться в автобус и сделала отмашку рукой кому-то в начале колонны. Автобусы по одному стали выезжать с площади перед зданием Дворца пионеров на дорогу, выстраиваясь за машиной ГАИ.

Наш водитель тоже завёл мотор и тронулся, как только в дверь заскочила наша вторая сопровождающая. Я с трудом узнала в молодой женщине в походной одежде второго секретаря горкома комсомола. А ведь она часто выступала на сборах, да и в школу нашу приезжала. Мне казалось, из всех остальных лидеров молодёжи города, она самая настоящая, что ли. Остальные выглядели слишком правильными, слишком идеальными, словно памятники самим себе. Недавно я где-то прочитала слово «забронзовевшие», вот им оно очень подходило.

Елена Семёновна, так звали второго секретаря, поздоровалась, спросила все ли на месте и, заметив гитары, воскликнула:

— О, да мы с музыкой поедем! Кто споёт?

Девушка с гитарой, сидевшая на заднем сиденье, расчехлила инструмент. Она пробежалась гибкими пальцами по струнам, затем заиграла и запела:

— Солнца не будет — жди не жди:

Третью неделю льют дожди.

Третью неделю наш маршрут

С доброй погодой врозь.

Я никогда раньше не слышала этой песни, и это был вальс. Определённо вальс. Артём, сидевший через проход от меня, передал свою гитару соседу и встал. Он неожиданно поднял меня и закружил в танце. Ну, относительно закружил, насколько позволял тесный проход, стоящие в нём сумки и подпрыгивающий на ухабах пазик.

— Слушай, давай станцуем вальс

В ритме дождя.

Песня просила, и мы станцевали. Правда, желающих присоединиться не появилось, места в проходе было не так уж много. Зато хлопали нам с исполнительницей дружно и громко. Артём, не отпуская моей руки, принялся раскланиваться, и чуть не вписался лбом в спинку сиденья на очередном ухабе. Еле его удержала. В благодарность, он прижал руки к сердцу, затем, вновь неожиданно подхватил меня и усадил на моё место. Его поддержали одобрительными возгласами и смехом.