— А физрук так ничего, — сказала Рита.

На торжественной линейке мы успели рассмотреть сотрудников. Мне, например, физрук не очень понравился, слишком слащавая внешность, а два парня вожатых показались высокомерными. Наши мальчишки из отряда куда интереснее. Но вслух говорить этого не стала, а вот Катя выдала:

— Самый красивый здесь директор. Как артист с открытки, забыла фамилию.

— Да ну, он старый, — протянула Наташа.

— Не отвлекайся! — шикнула на неё Галка.

Наташа посмотрела на неё и прыгнула мимо резиночки, довольно шумно приземлившись. В стенку постучали. Короткий стук, длинный.

— Пока мы тут прыгаем, мальчишки азбуку Морзе изучают, — со смешком произнесла Света. Она скинула резинку и подошла к стене, прислушиваясь. — Три коротких, три длинных, три коротких. Девчонки, это же международный сигнал бедствия.

— Идём, посмотрим, что там случилось, — предложила Катя, первой направляясь к выходу.

— Эй, меня подождите! — закричала Галка, лихорадочно доставая из под кровати шлёпок.

Когда мы ввалились к мальчишкам, зайдя в другой торец корпуса, Ренат сказал остальным:

— Вот видите, сработало, — для нас же добавил: — Проверка связи.

— Я сейчас тебе такую проверку покажу! — воскликнула Катя, хватая с первой попавшейся кровати подушку.

После короткого подушечного боя трое на трое — нам с Артёмом досталась одна подушка на двоих и мы биться не стали — мы уселись на койки и тумбочки, принявшись обсуждать праздничный номер. Каждый отряд должен был что-нибудь приготовить к празднику открытия смены. Мы, находясь на особом положении, могли бы этого не делать, ограничившись помощью вожатым. Но Ольга Евгеньевна попросила тоже поучаствовать. Так сказать, вне конкурса. Ну а мы, как в том лозунге: Родина сказала: надо. Комсомол ответил: есть!

С улицы раздался звук горна, извещая, что тихий час закончен, пора отправляться на полдник. Я думала, играет настоящий горнист, но оказалось, это запись, передающаяся из радиорубки к громкоговорителю на столбе. Даже разочарование почувствовала, словно вместо настоящего апельсина мне подсунули муляж, красивый, но не настоящий.

На полдник всем выдали по стакану сока и пирожному «Полоска». Я сначала хотела взять с собой, но неожиданно почувствовала голод и всё съела. И ведь пообедали плотно, готовили здесь не хуже, чем в школьной столовке. Вот что значит, свежий воздух. Прав здешний сторож, если ужин в шесть, до отбоя сто раз можно проголодаться.

До ужина мы занимались со своими отрядами. Надя опять куда-то смылась, поэтому мы снова были вместе с пятым отрядом. Мы не только играли, но и подготовили два номера для праздника. Дети быстро сообразили, что к чему. Когда зашла с проверкой Ольга Евгеньевна и спросила, где Надя, мы рта открыть не успели, как один из мальчишек выпалил:

— Она с физруком срулила, опять, наверное, за медпунктом целуются.

Ольга Евгеньевна поменялась в лице, выскочила из корпуса и почти бегом направилась в сторону медпункта.

— Зачем сдал? — спросил мальчишку друг, это были те самые, что утром пугали девчонок.

— Не люблю хитропопых, — ответил тот, слегка запнувшись. Заметил, что мы слушаем, и смягчил определение.

Надя вернулась через несколько минут. Вся красная, в слезах, она пробежала в комнату вожатых, захлопнув за собой двери.

— Репетируем, не отвлекаемся, — устало сказала Марина ребятам. Но тут пришли воспитатели, их сегодня раза три собирали у заместительницы директора по воспитательной работе. Нас с Мариной отправили отдыхать.

После ужина наш отряд вместе с Еленой Семёновной собрался, чтобы посидеть под гитару.

— Вот просохнет после дождя, сходим завтра или послезавтра к Уралу, там, на бережке костёр разведём, я на кухне картошки попрошу, испечём, — пообещала Елена Семёновна.