Рассмеялись тут оба. Зятья чай подала.

– Сестрички ужинали? – Лад раздумывал, сказать Гадине про колечко, или не стоит? Решил пока не говорить.

– Эти то? – Повела плечами Зятья. – Ужинали. Постелила им на сеновале. Умаялись за день. Это им не на собраниях сиживать!

– Они из знатной семьи. Снег Ледович отец им. Завтра отведи им комнату в доме.

Брови Гадины дрогнули. Вот как муж заговорил! Что ж, посмотрим. Она подмигнула Зятье, мол, помни про траву тайную. Чтоб, значит, даже мыслей у них не было на Лада засматриваться! А что в доме ночевать будут, так это к лучшему. Рядышком, всё на глазах.

«Надо бы у Сашки Рыжей поинтересоваться, – какие такие Ледовичи? Снега Ледовича знаю. Хваткий купец. Знатный. А вот дочери его… Ладно, у Сашки спрошу. Она в руководстве феминисток всех знает» – решила Гадина.

Допив чай, Лад накинул на плечи куртку из кожи тонкой. По карманам похлопал.

– Куда ты, на ночь глядя? – Забеспокоилась Гадина.

– Дела штабные, – развязано ответил Лад.

Гадина в миг оказалась возле него. Кулачки сжала, глазки сощурила.

– Так я это… в ЗАО надо бы мне. С Дондом кое-что обсудить. – Опешил Лад.

– Точно?

– Ага. Потом, правда, к Сэру Тумаку…

– Так я и знала! – Она упёрла руки в бока. – Опять всю ночь прошляешься?

– Дела же…

– Дом и семья – вот твои дела! Изверг ты, Ладушка, – запричитала Гадина. – Не муж ты мне, а какой-то… гость! Ох, я бедная! Вышла замуж за неприкаянного!

Лад обнял жену. Чем ещё успокоишь женщину?

– Ну что ты, в самом деле, а? Если не я, то кто же?

Гадина оттолкнула его. Всё что надо – узнала. Не где-то и с кем-то, а с друзьями проверенными тревогу разделит Лад. Ох уж эти мужики посадские! Ну, прям, как дети наивные! Слёзки оттёрла.

– Хорошо. Но чтоб к утру дома был. Этих, с сеновала, возьмёшь с собой?

– На кой мне девки на болоте? Нечисть там. Пусть спят.

– Ладно, – легко согласилась Гадина. – Ступай.

Только Лад порог переступил, засобиралась Гадина. Зятье приказала за всем зорко следить.

– Я к Сашке Рыжей. Нанесём мы с ней визит к деду одному. Уж больно часто стал он в дела наши семейные вмешиваться. Наковальню начальником штаба назначил. Лада в дипломаты определил. Доколе терпеть подобное? Или нет в Посаде больше мужиков толковых?! Сестричкам зелье дала? Отлично. Не хватало мне забот, так вот ведь, объявились молодые да красивые! А Лад что, он мужик…

– Тебя он любит, Стервовна. Тебя одну. – Успокоила Зятья.

– Только дома ему почему-то не сидится! – Фыркнула Гадина.

– Ну, – пожала плечами Зятья, – мужики, они все такие. Им бы только дела глобальные решать. А о доме пусть жёны думают.

* * *

Миновали времена, когда по периметру ЗАО мафиозного стояли ухари в плащах тёмных. Да, да, были первые годы ЗАО на земле посадской омрачены непониманием да любопытством осторожным. Памятна до сих пор та ночь, когда полыхали лавки обменные, в коих серебро посадское, тяжеловесное, предлагалось обменять на «гаксы» бумажные. Но…

Вода камень точит, время углы острые тупит. Непонимание, любопытство, а где и вражда открытая, сменились в череде зим и лет спокойствием, обыденностью.

Помнят посадские всякое – хорошее и плохое. Обида годами жить может в человеке ином. Но полис – город Посад Торговый, объединивший в себе народности разные, с благодарностью хранит память о битве, в которой ухари из ЗАО под водительством М. Уолта встали рука об руку с итайцами, дружиной, да ополчением кузнечным на защиту торговых интересов земель посадских!

Растаяла дымкой утренней надобность в охране ЗАО от любопытных. Лишь возле входных дверей осуществлялось круглосуточное дежурство, – мафиозники сменялись парами каждые два часа. Сидели под огромным зонтом – дело рук итайских мастеров, коротали время разговорами.