Мне даже представить было трудно, какого размера должна быть бочка меда, чтобы компенсировать эту ложку дегтя, которую подсунула мне судьба вместе с волшебным путешествием в Корею!

Ник был прав – кофе я пила зря.

Промучившись большую часть полета под храп Гришеньки, который не заглушал даже фильм в наушниках, я вырубилась только за час до приземления.

Поэтому пересадку в Шанхае я пережила в режиме зомби, как и второй перелет.

Примерно в том же состоянии я получала в Пусане свой багаж и грузилась в трансфер. Кажется, я заснула в машине у кого-то на плече – то ли у Ника, то ли у Гришеньки.

К счастью, даже если это и случилось, моя память милосердно стерла позорные подробности.

Очнулась я только в сияющем холле отеля: мрамор, люстры, позолоченные тележки, ослепительные улыбки персонала, многоголосый гул и успокаивающая музыка.

Мне казалось – я все еще сплю и вижу сон. Или прошла сквозь зеркало и оказалась в другом мире.

Даже воздух здесь пах иначе и разговоры звучали с совершенно другими интонациями.

А когда я поднялась на лифте, он открылся в освещенный теплым светом коридор, шаги по которому скрадывал мягкий ковер. У двери моего номера уже ждал улыбчивый мальчик в униформе с моим чемоданом, который он помог закатить в номер.

Я закрыла за ним, доползла до кровати и рухнула навзничь на мягкое покрывало.

Но тут же вскочила – в коридоре послышались голоса. Кто-то спорил там на повышенных тонах, причем по-русски, и я даже, кажется, знала, кто…

Распахнув дверь номера, я увидела Ника, стоящего у стены, скрестив руки на груди с таким выражением лица, что я могла озвучить буквально каждую его мысль. В основном, нецензурно.

И – разумеется! – Гришеньку.

Тот перегородил дверь соседнего номера, не давая носильщику оттуда выйти.

– Это не моя комната! – орал он по-русски, как многие соотечественники пытаясь криком проломить языковой барьер. – Мне не сюда! Ты ошибся! Дай мне другой номер!

Носильщик на трех разных языках пытался убедить его отойти и разбираться с администрацией, но, увы, Гришенька не знал ни одного из них.

– Все в порядке, – негромко сказал Ник, оттаскивая его за локоть и выпуская бедного парнишку-носильщика, который припустил по коридору, не оглядываясь. – Это наш номер.

– В смысле – наш? Мы что – вдвоем будем жить? – изумился Гришенька. – Мы бронировали два номера!

– Да, мы будем жить вдвоем. Второй номер для Ариадны.

Тут наконец заметили и меня.

– Ариадна! – возопил Гришенька. – Ты одна в номере?

– Ну да, – кивнула я.

– А почему мы вдвоем? Несправедливо!

Я посмотрела на Ника. Он снял очки, потер покрасневшие усталые глаза и надел обратно.

– Думаешь, кого-то из нас надо было поселить с ней в один номер?

– Почему нет?!

– Гриш… – начал Ник с тяжелым вздохом.

– Ладно! Ладно! – Гришенька пнул свой чемодан, закатывая его в номер и захлопнул за собой дверь.

Мы с Ником молча переглянулись. Он снова снял очки и сжал пальцами переносицу.

– Фролова, сегодня у тебя свободный вечер, – проговорил он, не открывая глаз. – Можешь заниматься, чем хочешь, но советую отдохнуть, завтра тяжелый день.

– Спать вроде рано… – развела я руками.

– Здесь есть спа-комплекс, сходи на массаж, что ли. Запиши на свой номер, компания потом оплатит.

Ник надел очки обратно и попытался открыть дверь номера. Но та оказалась заперта.

Он закатил глаза и постучал. Ногой. Терпение нашего проект-менеджера явно было уже не пределе.

Я поспешно скрылась в своей комнате, пока он не передумал.

Спать уже не хотелось, но я решила послушаться Ника и повременить с экскурсией по городу.

Хотя из окна открывался совершенно ошеломительный вид вечернего Пусана с небоскребами, горами на горизонте, неоновыми иероглифами и суетливыми автомобилями, несущимися по непривычно расчерченным дорогам.