Его раздумья прервал смех откуда-то слева. Смех, за которым последовали голоса. Много голосов. Джейк повернулся и с недоумением увидел, что у лифта стоят по меньшей мере шестеро человек. Какая-то женщина в длинном платье заперла дверь в квартиру 711 и присоединилась к ним.

Но 711-я же пустовала, разве нет?

Насколько Джейк знал, на этом этаже жил только Дилейни. Ну и, как теперь выяснилось, ещё Бет.

Что происходит? Это что, комиссия из городского совета? Эксперты по сносу зданий, возможно? Уже? И почему они так странно одеты? До Хеллоуина ещё несколько месяцев.

Один из мужчин заметил, что Джейк на них смотрит.

– Таращиться невежливо, скаут.

Скаут? Джейк потряс головой.

– Эм. Простите, сэр.

Однако, несмотря на это, он продолжил таращиться. Костюмы и платья этих людей не походили на костюмы и платья, которые ему когда-либо доводилось видеть. Эти были широкие, мешковатые, сияющие. Одна из женщин кашлянула, и Джейк заставил себя перевести взгляд на ковёр.

Который казался совершенно новым. Ни единой дыры или потёртого участка.

Джейк краем уха уловил обрывки странного разговора.

– Какая-то паршивая шантрапа стукнула мой родстер.

– По кривой дорожке малец пойдёт.

– Он мой закадычный друг!

О чём, блин, они разговаривают?

Лифт приехал, и двери бесшумно распахнулись.

Бесшумно? Никакого тебе скрежета металла? Скрипа старого механизма? Когда Дэнни успел его смазать?

Джейк снова поднял голову.

– Хорошего дня, сынок. – Мужчина приподнял широкополую коричневую шляпу и вошёл в лифт.

Приподнял шляпу? И кто вообще носит такие шляпы?

– Как, блин… – начал Джейк, но не придумал, что сказать дальше. Он помотал головой. Что-то было не так. Тут какая-то ошибка. Это не «Регентство». По крайне мере, не то «Регентство», в котором он жил. Которое он знал. В котором были Дэнни, Лили, Гас, Тео и…

– Мама! – Мальчик кинулся на лестницу. Ковёр под его кроссовками был таким мягким, что полностью заглушал топот. Половицы не скрипели и не стонали. С каждым шагом с пола не поднимались облачка древней пыли.

Перескакивая через три ступеньки, Джейк добежал до девятого этажа, распахнул дверь и замер как вкопанный.

Пол в коридоре покрывали лишь голые половицы.

Стены – белая штукатурка.

Двери в 901-ю квартиру и в остальные квартиры на его этаже… пропали.

Джейк тихо вошёл в комнату, которая, по идее, должна была быть его кухней.

Стены оказались голыми. Раковина имелась, а вот плиты – нет. Ни холодильника. Ни шкафчиков. Ни потёртой надколотой плитки. Ни мамы.

– Мам? – позвал Джейк. Его голос эхом отразился от стен пустого пространства.

Он принялся ходить из одной пустой комнаты в другую, и его шаги звучали невероятно громко. В его спальне не было обоев – ни выцветших, ни новых. У Джейка закружилась голова, её переполняли вопросы, которые он и сформулировать-то не мог, не то что попытаться на них ответить.

Сколько его не было? Неужели его чем-то опоили и держали в заложниках? Мама бросила его? Забрала всё из квартиры и уехала?

С улицы раздались странные звуки. Обычно в этом районе было очень тихо. Джейк подошёл к окну. Стекло покрывала плотная коричневая бумага, заткнутая за некрашеную деревянную раму. Джейк отколупал уголок и выглянул. Он надеялся увидеть маму – или Дэнни, или грузовик для переезда – на потрескавшемся бетонном тротуаре.

Однако тротуары внизу выглядели не потрескавшимися. Они были ровными. Между бетонными плитками не пробивались ростки сорняков.

И кругом разгуливало столько народу! Все мужчины были одеты в такие же тёмные костюмы и широкополые шляпы, как у тех, кого Джейк видел в коридоре. Женщины носили длинные платья. У некоторых на шляпках-котелках красовались перья.