– Если ваша гипотеза верна, детектив, это означает, что нам придется пересмотреть само понятие реальности.

– Да ладно, Богарт. Ты что, правда думал, что реальность – это что-то стабильное?

ИИ помолчал, затем ответил ровным, безэмоциональным тоном:

– Я думал, что реальность – это набор наиболее вероятных событий, которые можно спрогнозировать.

Кейдж ухмыльнулся.

– Ну вот. А теперь кто-то научился делать так, чтобы не существовало даже вероятности его поимки.

Он затушил сигарету и посмотрел на голографический труп.

– И это, черт возьми, пугает меня больше всего.

Кейдж всегда считал, что мертвые должны молчать. Это было, знаете ли, нормой. Убийство – это убийство, конец истории. Но в этом деле всё шло наперекосяк с самого начала.

Во-первых, Винсент не должен был умереть.

Во-вторых, он умер так, как никто не мог умереть.

А теперь еще и это.

– Кейдж… – голос Мэтти был странно напряженным.

– Да? – он не обернулся, продолжая рассматривать искусно выполненный кабинет миллиардера.

– Тут… – она замялась.

Он наконец-то повернулся и увидел, что она смотрит на стол Винсента. Точнее, на экран встроенного в стол терминала.

Экран мигнул. Потом снова.

Затем на нем появилось сообщение.

«Если ты читаешь это, значит, я мертв.»

Кейдж поднял брови.

– Так… либо мы имеем дело с призраком, либо с очень предусмотрительным покойником.

– Слишком предусмотрительным, – пробормотала Мэтти, пробегая пальцами по интерфейсу. – Это не просто посмертное письмо. Оно зашифровано квантовым ключом, который активируется только если вероятность моей смерти достигает 100%.

Она выдохнула.

– Проблема в том, что вероятность его смерти так и не достигла 100%.

Кейдж посмотрел на экран.

– Но он же всё-таки мертв.

– Да, и это значит, что… – она остановилась, словно сама не веря в собственные слова.

– …что он знал, что умрет, но не мог знать, что умрет, – закончил Кейдж.

Они переглянулись.

Экран снова мигнул.

«Если вы это читаете, значит, кто-то научился ломать вероятности. Значит, он уже рядом.»

Кейдж почувствовал, как у него по спине пробежал холодок.

– Мэтти, – медленно проговорил он, – ты ведь проверяла офис на наличие посторонних?

– Конечно.

– И никого не нашла?

– Никого.

Экран мигнул еще раз.

«Вы не найдете его. Он не существует. Он – возможность.»

Повисло тяжелое молчание.

– Кейдж… – Мэтти сглотнула. – Это как вообще понимать?

Кейдж глубоко затянулся и выдохнул дым.

– Это значит, что наш убийца не человек.

– Тогда кто?

Он посмотрел на застывшее лицо Винсента.

– Скорее, что.

Экран мигнул последний раз, и появилось финальное сообщение:

«Он смотрит.»

В тот же момент в комнате выключился свет.

Кейдж любил копать. В этом было что-то первобытное, что-то из древних времен, когда люди, не имея ни квантовых компьютеров, ни умных адвокатов, просто брали лопату и копали.

Правда, тогда в ямах находили клады. Сейчас же – неприятности.

Он сидел в своем кабинете, разглядывая мутную запись с камеры наблюдения. Кабинет Винсента. Последние часы его жизни. На записи было всё так же чертовски скучно: Винсент ходил, что-то печатал, пил кофе, прокручивал в руках ручку. Потом подошел к окну, посмотрел вниз и…

Ничего

Просто чертово ничего.

Никакой паники. Никакого страха. Он не выглядел человеком, который знает, что умрет через пару часов.

Но он знал.

Кейдж провел рукой по экрану, запуская анализ файлов. Судя по данным, за день до смерти Винсент отправил три письма. Первое – своему юристу, стандартная болтовня про налоги и «почему мне опять выставили счет за охрану, если я плачу вам миллионы». Второе – в компанию по безопасности, с жалобой на задержку обновлений системы.