Кит знал, что этот работорговец имел связи, которые простирались на миллионы световых лет, и превосходную изворотливость, которые успешно служили ему в его коварных делах. Но капитан не собирался играть по его правилам. Он не был тем, кто дожидался идеальной возможности, тихо и незаметно, подобно тайным агентам. Нет, ему было ближе формировать события с размахом, творческим катаклизмом и незабываемой драматургией, творя подлинное чудо смелости – и именно этим путём он и двинулся вперёд.

Когда он узнал, где прячется Сток, его план был прост: ворваться на станцию, как ураган, оставив после себя лишь пепел и хаос. Сток не ожидал, что кто-то будет столь одержим его поисками что не станет считаться с рисками. Но капитан Кит всегда был натурой увлеченной, и если уж кто-то его заинтересовал, то пусть и из самого темного уголка Вселенной, но капитан неизменно добивался объекта своего интереса.

Женщинам это нравилось, а вот негодяям и преступникам это вызывало немалое раздражение, и они с ужасом называли это травлей.

Капитан Кит, казалось, был воплощением абсолютной непредсказуемости. Его безудержное стремление к решительным действиям и бескомпромиссные методы их достижения создавали противоречивое впечатление – уважение и беспокойство сосуществовали в единстве. Кит никогда не был сторонником стандартных решений. Каждый его шаг был пронизан духом риска, но в этом риске зачастую зарождалась гениальность. Его идеи временами казались фантастическими, но, как показывала практика, он обладал уникальным даром находить выходы там, где другим казалось, что дорога упирается в непреодолимый тупик.

Адмирал лишь надеялся, что гениальность капитана, граничащая с безумием, не станут причиной падения того в бездну. По крайней мере Лем дал себе слово что всеми силами удержит от такого.

– Ну, полагаю, руководству это доставит удовольствие, – сказал Лем, складывая отчёт и отодвигая его в сторону – Спасибо, Кит. Ты избавил меня от большой головной боли. Но для тебя впереди новое ответственное задание. Я не доверю его никому другому, кроме тебя. Так что прости, но выйти в увольнение ты сейчас не сможешь.

– Жаль, конечно, но служба есть служба, – сказал Кит, закинув ногу на ногу. – Дай сигарету выкурить, и я вновь готов нести правосудие и добро из всех орудий.

И капитан игриво вильнул немного подпалёнными бровями. Адмирал был уверен, что список уничтоженных Китом преступников давно перевалил за сотню. Кит не уставал преследовать все зло по системе, и, он и не подумает о том, чтобы когда-нибудь уйти на заслуженную пенсию. Лем знал, что Кит не испытывает сожаления об этом – для него это скорее всего экзотический спорт.

– Рад, что ты не теряешь энтузиазма. Но теперь задача крайне ответственная – сказал адмирал, вздохнув. – Ты станешь послом мира и просветления в ближних секторах и галактиках. На тебя ляжет бремя показать, что мы, люди, способны не только воевать, но и созерцать и нести свет учения.

Капитан, сделав глубокую затяжку, начал кряхтеть и надувать щёки. Он не мог определиться, что делать – кашлять или смеяться, поэтому делал и то и другое одновременно. Когда капитану наконец удалось взять себя в руки, он утер мокрое лицо, опять чуть-чуть рассмеялся и замолчал. Наклонившись вперёд и уперев правую руку в колено, он снова принял сосредоточенный вид:

– Мирный…

Но капитан снова прервал Лема. На этот раз он схватился за живот, точнее за броневые пластины, содрогаясь в кресле. Из его зажмуренных глаз выступили слёзы, блеснув на ресницах. Пытаясь сдержать себя, Кит закусил губу, а рукой растирал глаза, оставляя черные следы.