Это Торин, говоришь? Да чёрт бы его побрал, пугать он умеет!

Мне пришлось экстренно свернуть в другую сторону. Здесь кусты были ещё более густыми, а потому мне приходилось продираться через них рывками, дабы ломать ветви и рвать путавшие меня лозы. Выскочив из кустов, я пролетел в овраг, тут же вскочил на ноги и понёсся дальше.

Неудачи мои только возростали. Торопливо убегая, я совсем не заметил висящих рядом на ветвях деревьев черепов и свисающих костей. Как только я задел какую-то ветку, кости затрещали друг о друга, издавая глухой шум.

Казалось, я сошёл с ума. Теперь меня, как дикого зверя, подгоняли не только преследователи, но и шум, который со всех сторон проникал в мои барабанные перепонки и заставлял сердце биться чаще.

Крик туземцев, казалось, имеет какую-то логику. Они будто извещали друг друга о местонахождении добычи непонятным для меня языком. Тут стало вдвойне страшно и оттого у меня открылось второе дыхание. Хотя я совсем не бегун, но сегодня мог бы побить парочку мировых рекордов – так быстро ноги несли меня подальше от опасности, до того кровь взбурлила в жилах, а мышцы превратились в стальные канаты.

Бежал я до тех пор, пока меж зеленью деревьев не стали видны крыши хижин и странное каменное строение, похожее на античный храм. Всё здесь было обустроено под родоплеменную жизнь: в центре поселения был потушенный большой костёр. Некоторые деревянные головешки были опалены, видимо, его затушили только недавно. В остальном – куча хижин, причём часть из них на деревьях. К некоторым хижинам приделаны шкуры животных, висят когти, рога, копыта, скрученные вместе с сухими травами и веточками – нечто похожее на амулеты. И среди всего этого сидят, ходят, подобные моим преследователям пещерные люди. Разве что здесь были ещё и женщины. Наряды у них типичные для эпохи неолита: шкуры, набедренные повязки, плащи из бараньей шерсти.

После вновь обратил внимание на храм. По форме он был подобен египетским пирамидам, а по строению и лестницам, переходящим одна в другую – ассирийским зиккуратам. Ступеньки поднимались вверх, к небольшому куполу, где стояли двое туземцев с копьями.

В тот момент меня уже окружили со всех сторон. Туземцы подходили всё ближе, держа наготове дубины, топоры и копья. Я бросался в разные стороны, дабы найти слабое место и прорваться через засаду, но поселенцы эти были настороже. И всё же не торопились они бить оружием, видимо, хотели схватить меня живём. В конце концов они бросились всем скопом со всех сторон. Я резко кинулся назад и растолкал плечами двоих из них, тем самым вырвавшись из капкана.

И всё было прекрасно; появился шанс на спасение, как мне показалось. Мозг мой уже выделял нужные гормоны, и я заметно ускорился. Вот только в тот же момент нечто выбило землю из-под моих ног. Я упал и лишь лёжа заметил, что на моей щиколотке была затянута петля – кто-то из туземцев буквально за секунду успел накинуть мне на ногу верёвку.

Тёмные волосы завязаны сзади в хвост, виски наголо выбриты. Этот был тот самый кровожадный туземец, что испугал меня. Только сейчас его лицо было каменным и крайне сосредоточенным. Он потянул за верёвку, а после захохотал так величественно, как если бы заарканил целого кита. Затем, конечно, на меня обрушился целый шквал ударов.

Торин считается первым охотником? Мне в тот момент было безразлично, Алайса, кто меня бьёт. Я пытался прикрываться руками, чтобы хоть какие-то удары обошли моё бедное тело стороной. Всё племя сбежалось только лишь с намерением меня попинать. Но тут разнёсся волевой женский крик: