Приближающийся топот, ритмичный и одновременно лёгкий уже не коснулся её меркнущего сознания. И, Слава Богу! Потому как два глаза, горящих жёлтым огнём, возникли из темноты и замерли над ней посланниками близкой смерти.

_______________________________________

*** Целоваться Вареньке понравилось. Тело стало от даримых ласк невесомым и лёгким, как будто внутри зазвенела натянутая струна сладкой, нескончаемой музыкой. Безучастной Варя оставалась лишь первые мгновения, потом губы сами собой раскрылись под напором настойчивых губ. Никогда робкие петенькины поцелуи не вызывали такой бури эмоций. Правда, в конце концов, девушка пришла в себя и с ужасом подумала, сможет ли она после всего этого взглянуть в глаза графу. Она сразу одеревенела телом, перебирая в уме возможные варианты своего поведения…. Ах, их снова было не слишком много! И все они ей не нравились!

Самый беспроигрышный ход – изобразить из себя оскорблённую невинность…. Это после того, как встречала дерзкий язык графа своим шаловливым язычком? Ну, не настолько же она лицемерна!

Александр уловил изменения в настроении своей дамы. Отстранившись, он пытливо заглянул ей в очи и спросил хриплым шёпотом:

– Размышляете, как видно, о морали?

Похоже было – его забавляют переживания глупой барышни, поставившей себя в нелепое положение.

Варя разозлилась.

– Нет. Примеряюсь, куда бы лучше вас ударить.

В самом деле, он этого заслуживает. Он первый начал это действие, захватившее Вареньку целиком.

– По роже бить будете? – англичанин откровенно смеялся над нею.

– Ах, да почём попало! – Варенька сжала маленькие кулачки, твёрдо намереваясь воспользоваться ими.

– Значит, поступок должен соответствовать наказанию…

Не успела Варвара Ильинична поинтересоваться, что означает сие загадочное высказывание, как вновь очутилась в крепких объятьях и ощутила жаркие губы графа на своих устах. Больше она ни о чём не рассуждала, отдавшись нахлынувшим чувствам. Ноги у неё подкосились и, чтобы не упасть, девушка схватилась за плечи Александра…

– Барышня! Варвара Ильинишна!

Голос Марфуши, содержащий изрядную долю негодования, раздался совсем близко.

Девушка отпрянула от своего кавалера и в смятении огляделась. Благодарению Бога, разросшиеся кусты сирени скрывали их от нахмуренного взора няньки. Вот уж с кем не хотела сейчас встречаться Варенька, так это именно с Марфой.

Крепкая, крупнотелая нянька была на язык остра и характером нестеснительна. Она только делала вид, что почитает хозяев со всем положенным подобострастием; когда же дело касалось дел важных, баба отстаивала своё мнение, никого не стесняясь. А уж скандальное поведение Вареньки – самое, что ни на есть марфушино важное дело.

Девушка пригладила распушившуюся косу и быстренько нахлобучила, поднятую с земли, шляпу. Теперь остаётся только завести подобающий случаю светский разговор…. Да в голову ничего не лезет! Варя глянула на Шербрука с проснувшейся в душе злостью: вот ведь – иноземная персона! – мог бы выручить барышню в щекотливом положении.

Александр лишь улыбался, глядя на моментальные преображения, мелькающие на свежем личике. Недавно она была притихшая, ошеломлённая внезапным открытием чувственных наслаждений, потом – безрассудно-страстная; злая, вновь томная, дурманящая своей готовностью к познанию; а вот сейчас чуть растерянная и вновь злая.

– Имели вы удовольствие лицезреть Экзерциргауз? – не нашла ничего лучшего сказать Варенька.

Смятённый мозг выловил из памяти кусочки разговора, что вели папенька и Георгий Феоктистович намедни. Она чинно держала графа под руку и вышагивала в сторону няньки со светским видом, как будто и не замечала бабу.