Чёрная шаль, сорванная с крюка быстрой рукой, полетела девушке в лицо. Она инстинктивно подхватила ткань. В следующий момент жёсткие пальцы вцепились в её локоть и дёрнули в сторону двери.

С накинутой на полуголые плечи шалью, с влажными перепутанными прядями волос, Бет была погружена в коляску между дядей и тётей. Она хотела разинуть рот, чтобы выразить свой протест по поводу такого стремительного, а главное, непонятного ей, действа, но, наткнувшись на тяжёлый взгляд Самуэля, примолкла.

Всю дорогу, ведущую неизвестно куда, она тряслась под тонкой шалью. Тщетно пытаясь согреть свои плечи ладонями, скоро начала клацать зубами вполне явственно. Только родственникам не было до этого никакого дела.

Наконец, лошади встали. Получив ощутимый тумак в бок в качестве отправного действия, Элизабет деревянными ногами ступила в ночь.

Силуэт громадного дома, подсвеченный множеством фонарей, несколько удивил её. Это было совсем не то место, где она могла предположить увидеть себя. Впрочем, недоумение Бет было недолгим; порыв ледяного ветра заставил её сгорбиться, и укутать голову всё той же шалью. Господи, она готова свернуться в клубочек, лишь бы согреться хоть капельку! Поэтому сам момент водворения в родовой замок Беллингтонов не оставил в её душе значимого следа. Она только заметила, что в комнате, куда провел их хмурый дворецкий, ярко горит камин, и порадовалась этому.

Граф полулежал в кресле. В воздухе витал аромат хорошего табака и весело трещал огонь.

Элизабет бросила лишь короткий взгляд в сторону хозяина дома. Тот, по всей видимости, не был в восторге от гостей и даже не поворотился к двери, лишь лениво повернул голову. Так и начался разговор мистера и миссис Муркок с полуспиной графа Беллингтона. А Элизабет наслаждалась подступавшей теплотой и едва не плакала от болезненного покалывания в ступнях: замерзшие пальцы оповещали, что ещё не совсем окочурились и готовы вернуться к жизни.

Переговоры были не продолжительны и привлекли внимание Бет после того, как Аби ткнула её в бок и зашипела:

– Падай на колени.

– Ну, это только по личному королевскому распоряжению, – огрызнулась Бет тихо.

Вернее, хотела огрызнуться тихо. Голос её, неожиданно для неё самой, гулко и хрипло наполнил все закоулки кабинета. Элизабет едва устояла на месте от осознания произведённого эффекта. Тётя и дядя впечатали носы в абюсинский ковёр, роскошным покрывалом лежащий на полу комнаты, а хозяин замка крутнулся живо в её сторону, уронив при том трубку себе на грудь. Пепел засыпал лацканы лилового халата, и Бет явно услышала, как граф чертыхнулся.

– Вот видите, милорд, – скулила где-то внизу Абигайль. – Никто в мире не может справиться с этой девчонкой.

Понемногу Элизабет начинала понимать ситуацию. Получалось, Беллингтон отчего-то сердит на её родственников, а причина тому – она сама. Ещё одна, неизвестно откуда свалившаяся, напасть. Что ж, Элизабет привыкла встречать неопрятности без боязни. Она таращилась из кокона своей шали на графа, покуда он приближался, гадая, чем же она могла насолить такому влиятельному вельможе, сама того не зная, более того, не разу не встретив его в этой жизни. Она уже хотела поинтересоваться об этом в открытую, но тут разглядела, наконец, черты благородного господина.

Ах, вот как! Её утренний гость.

Конечно, Бет признавала, что вела себя сумасбродно и несдержанно, но ведь и граф не мог похвастать безупречностью своих манер…. Если только «живая задница» – не изысканный великосветский комплимент.

Девушка выпрямилась и расправила плечи, шаль поехала с головы, открывая повисшие проволокой пряди и синие от холода губы.