Я посмотрел вниз, на поток транспорта, своим шумом заполнявшего все пространство вокруг. Широкий проспект передо мной – и примерно в семидесяти футах подо мной – кишел грохочущими трамваями, гудящими автомобилями, а еще сотнями мотороллеров и велосипедов, и складывалось впечатление, что водители двухколесных средств передвижения все как один вознамерились экстренно покончить с собой. Казалось невероятным, что кто-то из этих гладиаторов может рассчитывать на страхование жизни сроком более чем на пять минут. Но к своей неминуемой гибели они явно относились с хладнокровной бравадой. Феномен, не перестающий удивлять свежих гостей Амстердама.

Запоздало пришла надежда, что если кто-то сорвется с балкона – или если кого-то сбросят, – то этим беднягой буду не я.

Я развернулся и задрал голову. Мне достался номер на самом верхнем этаже отеля, и это не было случайностью. Над кирпичной стеной, отделяющей мой балкон от соседнего, угнездилось нечто вроде резного каменного грифона в стиле барокко. Статуя опиралась на каменный пилястр, а над ней, дюймах в тридцати, нависал бетонный фронтон.

Я вернулся в комнату и извлек из чемодана все вещи, которым категорически не следовало попадать в чужие руки. Надел фетровую плечевую кобуру с пистолетом (она практически незаметна, если вы обшиваетесь у особого портного) и сунул в задний карман брюк запасную обойму. Из этого оружия я никогда не делал больше одного выстрела зараз, и уж тем более не приходилось менять обойму, но береженого Бог бережет, да и обстоятельства всё ухудшаются. Затем я развернул холщовую скрутку с инструментами взломщика – поясной набор, стараниями особого портного тоже приспособленный для скрытого ношения, – и извлек из этого богатого арсенала скромную на вид, но крайне полезную отвертку. На кухне с ее помощью я снял заднюю стенку с миниатюрного холодильника (удивительно, как много пустоты даже в столь малых бытовых приборах) и запихнул туда все, что счел необходимым спрятать. Затем открыл дверь в коридор. Дежурный по этажу пребывал на своем посту.

– И где же мой кофе?!

Не яростный рев, но близко к тому. В этот раз я поднял юнца на ноги с первой попытки.

– На кухонном подъемнике сейчас едет на этаж ваш кофе. Когда приедет ваш кофе, я принесу его в ваш номер.

– Советую поторопиться. – Я хлопнул дверью.

Не всем дано познать достоинство простоты и порочность переусложнения. Английский у этого парня был столь же неуклюж, сколь и излишен.

Я достал из кармана связку ключей весьма необычной формы и поочередно испытал их на другой двери. Третий подошел – было бы чудом, если бы не сработал ни один. Я вернул ключи в карман, переместился в ванную и запустил душ в полную силу, как вдруг раздалась трель дверного звонка, а за ней последовал звук отворяющейся двери. Я перекрыл воду, крикнул коридорному, чтобы поставил кофе на стол, и снова открутил кран. Надеялся сочетанием кофе и душа убедить того, кого следовало убедить, что в номере поселился респектабельный гость, который без спешки готовится праздно провести вечер.

Скорее всего, обман не пройдет. Но ведь попытка не пытка.

Я услышал, как закрылась входная дверь, однако душ оставил включенным – на случай, если чужое ухо прижалось к филенке. Очень уж коридорный смахивал на большого любителя подслушивать или подглядывать. Я вышел из ванной и опустился на корточки перед замочной скважиной. Дежурный не подглядывал. Я резко отворил дверь, но никто не ввалился в прихожую. Это означало, что либо ни у кого нет сомнений на мой счет, либо у кого-то их столько, что он не намерен рисковать разоблачением. Оба варианта мне только на руку.