– Я буду беречь их!

– Будет достаточно, если ты будешь их читать, – улыбнулась Соня, и я снова увидела в ее глазах тот мягкий свет, который очаровал меня в нашу первую встречу.

Я кивнула.

– А теперь пойдем ужинать.

«Соленые рыжики и жареная картошка с укропом просто созданы друг для друга», – думала я, наслаждаясь вкусной горячей едой, так не похожей на пресную, едва съедобную пищу в детском доме. Должна признать, Соня готовила превосходно, и мне еще не доводилось пробовать ничего вкуснее.

– Я хочу научиться хорошо готовить, – сказала я моей попечительнице, усердно подчищая тарелку.

– Это замечательно! – похвалила она. – Но сначала ты научишься хорошо мыть посуду. Согласна?

– Да.

– Знаешь, почему тебе так вкусно? – лукаво спросила Соня.

Я почувствовала, что Соня в настроении учить меня уму-разуму и ответила отрицательно, хотя, конечно, могла бы высказать свои соображения по поводу особого способа приготовления или сочетания специй. Может быть, именно это Лидия Ивановна имела в виду, когда советовала мне быть доброй и уступчивой?!

– Потому что и картошка, и укроп, и рыжики – все ингредиенты очень свежие, – поучительно сказала Соня. – Я всегда хожу на рынок, чтобы не упустить самые вкусные продукты. В следующие выходные мы пойдем туда вместе, я научу тебя отличать прошлогоднюю засолку от свежей.

Я с радостью кивнула.

– Здесь есть один секрет, – подмигнула мне Соня.

Я была готова учиться у нее чему угодно, делить с ней всю домашнюю работу, ходить туда, куда она захочет, любить то, что она любит. Чувство благодарности переполняло меня, и я почувствовала, что настал самый подходящий момент, чтобы вручить ей подарок.

Специально для нее на уроке труда я сшила птицу и украсила ее крылья, клюв и лапки черным бисером. Получилось очень красиво. Учительница похвалила меня и предложила продать игрушку на осенней ярмарке, но я решила оставить ее себе, для Сони.

Пока моя попечительница убирала со стола, я ушла в свою комнату и вернулась вместе с подарком. Положив игрушку на чистый стол, на котором уже появились чайные чашки и вазочка с малиновым вареньем, я робко сказала Соне:

– Я сшила эту птицу сама и хочу подарить ее тебе.

(Моя попечительница настояла на том, чтобы я обращалась к ней на «ты» и только по имени. Возможно, так она чувствовала себя моложе или ей хотелось, чтобы мы стали ближе друг другу – точно не знаю. В любом случае я бы не осмелилась ее ослушаться).

– Ух, ты! Какая замечательная птица получилась! Молодец! – искренне похвалила меня Соня. – Я сейчас же хочу найти ей место в моей комнате!

Она оставила чайник, в который так и не налила кипяток, и вышла из кухни. Я пошла вслед за ней. Когда я вошла в комнату Сони, она уже старательно прикрепляла птицу к шторе.

– Ну, вот! – улыбнулась мне Соня, ловко справившись с булавками. – Пусть каждое утро встречает рассвет и поет мне песни!

Несмотря на многообещающее начало нашей совместной жизни, Соня не стала мне «родной матерью». За все время, которое мы провели вместе, ее отношение ко мне так и не стало по-настоящему теплым или родственным. Не знаю, почему она не смогла привязаться ко мне, но на многое я и не рассчитывала.

После долгих унылых лет в детском доме мне хватало ободряющего взгляда, искренней улыбки, самой малой похвалы. А то, что Соня спрашивала о моих делах в школе и всегда радовалась любому случаю, когда мне удавалось отличиться в новом классе, сначала (с непривычки) сильно смущало меня, но вскоре стало почти необходимым. Я с нетерпением ждала, когда она придет с работы, чтобы поделиться с ней своими успехами, ведь когда познаешь новые радости в жизни к ним как-то быстро и незаметно привыкаешь…