Мы посидели немного в молчании. Юрик ждал моей реакции, а я старательно переваривала его информацию. Потом, помотав головой, будто избавляясь от дурацких мыслей, я с легким недоумением проговорила:

– То, что все очень серьезно, я поняла еще тогда, когда увидела тебя, лезущего в мое окно. Понятно, что киллер такого высокого ранга – серьезней может быть только директор в моей школе, когда он собирался отчислить меня за плохое поведение. Но объясни ты мне, дуре, вот что: а мне-то чего опасаться? Ведь киллер, если, конечно, твоя информация верна, едет убивать не меня, а Сташевского, так? А я тогда при чем? Или ты думаешь, что я, как честный гражданин, побегу предупреждать Сташевского о грозящей ему опасности?