Во время полета Анри и Жак смотрели на сплошной ковер джунглей, скрывающий, как они уже знали, только тропы и болота, и окончательно убедились, что сделали все возможное и невозможное. По этим диким местам нельзя было проехать и на танке.

В начале сентября из панамского порта Кристобаль43 друзья переправились на корабле в Колумбию – посуху из Панамы в эту страну, как они проверили сами, не попасть. Высадились в Бьеновентуре и направились в Боготу через Анды.

Начались затяжные подъемы. Покорение одной горы ничего не давал, за ней шла бесконечная череда других. На одном из спусков автомобиль врезался в огромную кучу камней, пострадали рычаги подвески и колесный диск. Хорошо, что удар был не в полную силу – Анри в последний момент успел затормозить.

Во время ремонта путешественники услышали ржание лошадей. Это могли быть местные бандиты – в Колумбии обстановка была неспокойной, в ее столице по вечерам действовал комендантский час. Анри взял монтировку, а Жак молоток. К счастью, все обошлось. Метисы проехали мимо.

Французы продолжили путь по плохой горной дороге, которая местами проходила на высоте трех километров. Несколько раз им приходилось спешиваться и толкать «жестянку». Белая пыль забивала глаза и покрывала толстым слоем автомобиль.

В столице Колумбии Анри и Жак сделали основательную ревизию своей «сидячей ванне» и, не найдя нужных запчастей для ремонта, отправили другу в Париж телеграмму с просьбой прислать рычаги передней подвески и шины. Все необходимое они получили через два (!) дня44. Еще восемь дней ушло на ремонт, причем большая часть времени была потрачена на объяснение индейским механикам, что и куда надо ставить. Те, соответственно, и наремонтировали. Правильно говорится: хочешь сделать хорошо, сделай это сам.

Забегая вперед, отмечу, что «сделанный из папье-маше» автомобиль был настолько живучим, что неправильно установленные рычаги подвески продержалась в условиях тяжелого марафона 8 тысяч километров, и лишь на одном из перевалов в чилийских Андах передние колеса разъехались в разные стороны.

Ближе к экватору дороги становились все хуже и хуже, да еще и скользкими от бесконечных ливней. Под проливным дождем друзья въехали в затерянный в горах приграничный город Ипиаль. Проведя ночь в руинах какого-то здания, утром без проблем попали в Эквадор и в первом же придорожном кафе с удивлением обнаружили отлично говорящего на их родном языке хозяина.

Через три Америки (1953—1954)

Намучившись ездой по разбитым эквадорским дорогам, Анри и Жак решили переночевать недалеко от деревни и наутро проснулись в окружении любопытных индейцев, которые молча щупали материал палатки и одежды. Когда же французы зажгли походную газовую плиту, в толпе раздался возглас удивления, но больше всего шокировал аборигенов растворимый кофе и сахар-рафинад в аккуратных кусочках.

Парни угостили сладким напитком одного из индейцев. Тот позвал на бесплатную раздачу детей и родственников, и запасы кофе стали таять на глазах. При этом участвовать в фотосессии индейцы наотрез отказывались. Пришлось приманивать их сахаром – пока Жак раздавал рафинад, Анри снимал. Как потом выяснилось, индейцы не были сладкоежками, в местном баре они меняли сахар на крепкое пиво.

В одной из деревушек у путешественников закончился бензин, а заправки, естественно, там не было. На задворках магазинчика старый индеец показал перевязанный проволокой бидон от масла, в котором, по его словам, было двадцать литров топлива. Но что это был за бензин! Отфильтровав жуткое содержимое бидона через покрывало, французы, чертыхаясь, половину отбраковали.