Метро – место, где можно быть только в одиночестве…

– Девушка, вы уронили!

Она обернулась, удивлённая, как если бы к ней обратились посреди бескрайней безжизненной пустыни. Седой сгорбленный старичок сидел, опираясь на свою повидавшую виды палочку, и пристально смотрел ей в глаза.

– У вас листик выпал.

– Кажется, это не мой, – рассеянно произнесла она почти шёпотом, посмотрев себе под ноги.

– Ну как же не ваш – я своими глазами видел: у вас упал.

– Да, наверное… Я, видимо, просто забыла про него. Спасибо большое.

Она наклонилась и коснулась пальцами вчетверо сложенного обычного офисного листа, но отдёрнула руку от неожиданности, словно ощутив укол – но за ним последовала не боль, а какое-то странное чувство, как будто от пальцев по рукам и по всему телу побежали две волны. Первая – слегка холодящая, успокаивающая пылавшее в сознании и обжигающее его пламя, а вторая – возвращающая естественное тепло. Она, словно в сказках, окунулась сначала в мёртвую, а затем в живую воду и вновь встретилась взглядом со старичком, который осуждающе смотрел на неё и покачивал головой.

– Порезалась?

– Наоборот… Как будто стало заживать…

Она наклонилась снова, взяла листик и пошла дальше по вагону, на ходу разворачивая его. За спиной постепенно стихало неразборчивое ворчание старичка.

Текст, написанный от руки, открылся её взгляду, но вместо букв с него полились нарастающие звуки, усиливаясь и постепенно превращаясь в слова. Какие-то… простые человеческие слова. Для кого они? Может, правда для неё? Она незаметно шла по поезду среди сотен одиноких людей и вслушивалась в эти слова, звучащие у неё в голове:

Она остановилась, обернулась и отправила свою улыбку куда-то, кому-то, через этот длинный извивающийся коридор. Наверняка кто-то, где-то, когда-то ещё есть – тот, кто смотрит своими глазами, слышит своими ушами и чувствует своим сердцем…

– Спасибо тебе, незнакомец, за то, что разделил мою боль и забрал её часть. Забрал часть одиночества!