– Вот сейчас, когда вы всё так рассказали, вроде и мне стало понятно, и никакой мистики, – согласилась Астахова.

– Да, конечно, всему можно найти объяснение, – Аня кивнула ей, вставая из-за стола. – Поеду я уже к себе, ещё куча дел сегодня.

– Хорошего дня, – пожелала Марта девушке, когда та уже оделась и выходила из квартиры.

– Спасибо, и вам тоже.

– Может, уже на «ты»? Что мы «выкаем», как неродные, – улыбнулась Астахова. – Я, например, как-нибудь и без этикетов проживу.

– Запросто, я тоже вполне, – ответила ей Аня улыбкой, помахала рукой и, закинув рюкзак на спину, отправилась к лифтам – начальному транспортному средству на её пути обратно в Управление, коридоры которого встретили её очередным сюрпризом в виде уткнувшейся взглядом куда-то себе под ноги Васильевой, бродящей туда-сюда около закрытой двери её кабинета.

– Привет, – заранее привлекла Сорокина её внимание, – грибы ищешь?

– Зима же, какие грибы? – рассеянно пробормотала Танька, выдернутая из своего внутреннего запутанного космоса. – Да ну тебя с твоими шуточками. Хорошо, что ты пришла, – дело есть срочное.

– Ну пойдём, съедим твоё дело, – на автомате зацепилась Аня за фразу подруги, заходя в кабинет и снимая пуховик. Впрочем, она почти всегда делала это доброжелательно и без задних мыслей – как будто мозг сам незаметно цеплялся за любой лингвистический заусенец, оттачивая навык замечать что-то незаметное там, куда смотрели все, но ничего не нашли.

– Прикрой меня сегодня, – без привычных заходов издалека сразу выпалила Танька, едва перешагнула порог.

– Куда тебе на этот раз нужно? – усмехнулась Аня, глядя на подругу.

– Ну… нужно, – замялась она. – Я тебе и врать не хочу, и говорить тоже.

Сорокина, удивлённая и непривычной скрытностью, и одновременно честностью, и какой-то нетипичной взрослостью в её взгляде, не стала допытываться и быстро придумала приемлемый вариант.

– Без проблем. Бери-ка вот этот запрос, – она достала из ящика и положила на край стола готовый документ, – отвези его, и свободна. Если что, завтра скажешь, что не успела вернуться, потому что народу было море, компьютеры у них зависли и так далее.

– А это куда? – Васильева схватила листок со стола и быстро пробежалась по нему глазами. – А! Я знаю – супер! Спасибо огромное! – набросилась она Ане на шею.

– Тихо ты, не придуши! – та даже немного растерялась от такого прилива чувств. – За ответом потом тоже тебе ехать, естественно.

– Конечно! – раздался уже из коридора довольный, стремительно удаляющийся женский голос.

– Так, сегодня пятница – вот блин, значит, в Лефортово только в понедельник поеду, – опять заговорила девушка с невидимыми собеседниками, заселяющими её кабинет, – а сегодня придётся здесь торчать до вечера.

Она села в кресло и откинулась на спинку, вспоминая разговор с Антоном. Хотя как «разговор» – жалкую попытку. Попробовала с наскока, и пожалуйста – полный провал. На душе у девушки скреблась толпа кошек, раздирая в клочья её самооценку. Накатило какое-то глубокое разочарование – возможно, первый раз за время работы в уголовном розыске. Дополняли букет чувство вины и злость на саму себя – Ева ведь говорила, что нужно подготовиться.

– Точно! Где там этот список… – вспомнила Сорокина и пролистнула сообщения в мессенджере. – А, вот он – поглядим, что тут у нас, – пробурчала она себе под нос, открывая браузер в компьютере. – Так: психология, работа мозга, питание… Мутная муть… Да ну на фиг – опупеешь это всё читать!

Аня оттолкнула от себя мышку, снова откинулась назад и даже сползла по сиденью куда-то под стол. Лицо выражало явный протест и нежелание погружаться в незнакомые темы. Несколько минут девушка сидела, скуксив лицо, поддавшись неведомо откуда навалившемуся пессимизму. «Ещё один новый „друг“? Ты-то, блин, мне на фига?» Она упёрлась руками в подлокотники и вытянула себя в нормальное положение. Бесплотная, склизкая, текучая масса, источающая удручённость, безвыходность и уныние, мысленно полетела в мусорную корзину.