Глаза техно переключаются в режим сепии, позволяя охранять и познавать во тьме.

Двар бережно сохранил на свой жесткий диск очередное знание, которое, скорее всего, было не аксиомой, а все же теоремой, и обособился, вновь погрузившись в привычную атмосферу познания, медленно впитывая и анализируя пищу для разума.

2.

Когда меня-песчинку, выбросило из радужных завихрений кротовой норы, я долго не мог понять, где нахожусь. Все равно, что, выбежав разгоряченным из бани, прыгнуть в привычный сугроб, а угодить на съемочную площадку голливудских фильмов.

Это не было похоже на параллельную Вселенную, да и вообще на Вселенную. Ни одна звезда не светила в этом странном месте.

Я парил в явно кислородном пространстве. Но это не было небо, в привычном его понимании. Не верх, и не низ. Скорее, прослойка между…

С одной стороны «неба» поражало воображение нечто огромное, кубической формы. Да, именно куб, как Рубика, только секторов было меньше, и они не отличались цветами, цвет был один – вороненой стали.

Поверхность громадины щерилась правильными формами многочисленных зубов-зданий, а на гранях и углах они наверняка выполняли защитную функцию – очертания были острее, хищнее, нежели на основной поверхности.

Размеры этого невероятного сооружения поражали, ими Куб мог бы поспорить с Луной. Не к месту вспомнилась киношная «Звезда Смерти». Вот уж кто бы удивился материализации своей идеи!

Такое, разумеется, не могло быть делом природы, конечно же, это сотворили чьи-то высокоразвитые умы и конечности. Однако слова «конечно же» и «не могло быть» теряли всякий смысл, стоило только перевести взгляд от Куба наверх, за пограничную зону, в которой я находился.

Вместо чёрного космического пространства – мягкий белый свет, который исходил не от Солнца – оно отсутствовало – а словно из ниоткуда, или из каждого атома всей этой воздушной области.

Куб окружала прослойка пустоты, а вокруг пустоты буйствовал нескончаемый, бескрайний лес. Настоящие зеленые деревья, тянущиеся своими кронами в сторону ощетинившегося башнями сооружения, так, что если бы в этом мире была нормальная сила тяжести, то все содержимое леса попадало бы «вниз», как из вывернутых наизнанку карманов.

Два антипода, техника и природа друг напротив друга, и небольшая аномалия, из которой я и появился. А если заглянуть в будущее, то это и единственный выход из этой замкнутой на себя системы.

Но как и почему мог родиться такой странный мир? Здесь стоило задержаться только ради того, чтобы поглядеть, кто здесь живет – на той, и на этой стороне. Однако мой интерес простирается куда дальше, и я, поддавшись порыву ветра, держу курс к металлическому исполину.

Чем ближе я подлетал, тем больший трепет вызывал во мне Куб. От горизонта до горизонта уже нельзя было увидеть его края. Чёрные прямоугольники зданий вырастали из металлического пола, одноэтажные и многоярусные, высокие и не очень – это был один огромный, нескончаемый город.

Интуиция вела меня ближе к центру одной из сторон-Секторов Куба. И не зря – там готовилось что-то интересное. К одному из зданий стекались существа, населяющие этот мир.

Передвигались они невероятно быстро, сначала я не мог даже рассмотреть их, как следует. Но около точки сбора они замедлялись, и можно было увидеть всё в подробностях.

Туловище, две руки, две ноги и голова. Полный гуманоидный набор. Уже радует. С высокой скоростью они передвигались по принципу «колеса», перекатываясь с руки на ногу, а замедляясь, переходили на привычный мне шаг. Суставы были невероятно подвижны и пластичны, сгибаясь во все стороны под странными углами. Когда одно из этих существ остановилось, я понял, что и не суставы это вовсе, а сочленения. Из плоти и крови состояла только голова – без ушей и без носа, с уродливой ротовой щелью без губ; глаза – не глаза, а фотоэлементы, тускло горящие у каждого разным цветом. Тело же и конечности при внимательном осмотре оказались полностью техническим детищем, всё из той же вороненой стали, что и Куб. Вероятно, это были самые распространенные местные сплавы или композиты.