Я читала, что чем больше воспоминаний, тем меньше в то время было травмирующих событий, от которых психика хотела бы отгородиться. Можно поблагодарить родителей за то, что моё детство, хоть и не было идеальным, оказалось для меня безопасным.

Есть истории, которые я не могу вспомнить как участница, но которые, благодаря маме, сохранились в моей памяти. Например, её первая встреча со мной в роддоме. Мама у меня светлая, с зелёными глазами, папа – тёмный, с карими. Я родилась с лануго: по всему телу были тонкие тёмные волоски. Мама долго не могла поверить, что этот «волчонок» – точно её. Говорила: «Смотрю в эти тёмные глаза, а там другой мир. Неужели это моя дочь?» Волоски легко удалялись мякишем хлеба, так что из меня не вырос йети.

А есть то, что я помню сама, несмотря на свой юный возраст. Я хочу, чтобы вы, читая эту книгу, тоже попытались максимально глубоко погрузиться в своё детство. Ощущение поддержки и любви родных – это ещё один важный шаг к поиску профессии по душе. Если у вас не было положительного опыта, то можно использовать мемуаротерапию – метод, при котором воспоминания переписываются так, как вам хотелось бы.

Помню, как потерялась на базаре, когда мне было три года. Мы жили напротив рынка и часто ходили за продуктами. Была зима, и мне очень хотелось мандаринов. Я шла с мамой, но отвлеклась на ящик с мандаринами и отпустила её руку. Через пару секунд поняла, что стою одна, а мамы нет. У меня не было сил кричать, хотелось только плакать, и, конечно, я ругала себя за то, что из-за еды потеряла маму и больше её никогда не увижу. Я сказала себе, что буду стоять на месте, пока не упаду без сил, ведь именно здесь мама видела меня в последний раз. Долго ждать не пришлось – она быстро прилетела. Что-то говорила, даже отчитывала меня, но я могла только разреветься от облегчения, так сильно испугалась. Продавец с улыбкой сказал: «Забирайте эту чебурашку и купите ей мандаринов».

Помню квартиру прабабушки и прадедушки: плетёные шторы с узорами, деревянные рамы окон, покрашенные гладкой белой краской. Высокие стулья на кухне и вкусные блинчики. И кровать с горкой мягких подушек. Воспоминания об их квартире всегда наполнены теплом и светом. Если можно ощутить любовь родных без слов и поступков, то это она – как маленький рай.

Из детского сада помню, что кровати у нас стояли в три яруса. Дети вокруг много ворочались, дрались, а однажды один даже описался. Мне было неприятно лежать неподвижно в такой компании, и однажды я попросилась не спать в обмен на помощь нянечке: убирать со столов после обеда и раскладывать игрушки. Воспитателям эта идея так понравилась, что я стала их неофициальной помощницей. И вдруг поняла: лучше бы я просто продолжала лежать. Но сказать об этом постеснялась и теперь завидовала тем, кто беззаботно дрался подушками или ворочался. Есть воспоминание из санатория, куда я ходила с мамой целый месяц. Процедуры вроде ультрафиолетового прогревания горла и носа, зарядка…

В детстве я говорила слишком быстро и… плевалась. Не нарочно, конечно, но слюней было так много, что мне даже сделали операцию – зашили уздечки на губах, чтобы они плотнее прилегали ко рту. До этого я могла дотянуться верхней губой до носа, а нижней – до подбородка. Мне казалось это забавным, я любила так играть. А потом – синие нити швов, странное ощущение во рту и осознание, что теперь так уже не получится.

Больше всего я любила устраивать танцевальные номера и показы мод для родителей. У нас были специальные коробки, куда мама складывала странные, но интересные вещи – такие не наденешь в повседневной жизни. А ещё было ателье, где нам отдавали обрезки тканей. Я до сих пор помню, как однажды после парикмахерской, куда меня отвели из-за спутанных волос, мы зашли туда. Пока мне больно и неприятно распутывали волосы, я едва сдерживала слёзы. Но настроение мгновенно взлетело, когда мне разрешили самостоятельно порыться в запасах и выбрать всё, что захочу, – даже самые необычные ленточки и пуговицы.