– Волки? – внутри Димки от рассказа отца всё играло красками, как в сказке. А тут ещё и опасность, волки!

– Да, сын, волки. Там это нормально. Их в лесах не счесть. Потому все с ружьями и ходили. И за животными, что в доме, коровы там, птица всякая, доглядывали, чтоб они их не съели! Да обереги какие-то вешали и слова говорили, «заговОры» назывались!

– ЗаговОры! Ух! – сын восхищённо смотрел на отца. Лишь мама, положив руки под подбородок почему-то плакала, тихонько смахивая катящиеся из глаз слёзы.

Папа, прервав свой рассказ, посмотрел на маму и приобнял её:

– Олюшка, ну что ты, ну, не надо, роднуля моя. Ну хочешь, я не буду рассказывать?

– Говори, говори, Коль. Интересно. И страшно, конечно!

– Ну так вот, – продолжил папа, – Третий класс я отходил там в школу, а потом, стало худо у тёти Маши с сердцем. Болела часто и уж меня тянуть не смогла. Заезжал к ней как-то председатель сельсовета, ну она ему всё и рассказала. Хотя не хотела. Это ж меня от себя оторвать. Но и оставить десятилетку на хозяйстве, в глухой деревне, да ещё ухаживать за больной женщиной, сама понимаешь, почти невозможно. Так и попал я в детдом. Сначала ещё ездил к ней. А потом, армия, институт, семья. В общем, некогда мне всё было. Из армии, правда, я ей открытку прислал. Уж, как она меня сейчас нашла, ума не приложу! Но сидела во мне такая заноза, знаешь, обязан я этому человеку своей жизнью. И поэтому не поехать к ней, не могу. Уж простите вы меня. Вот в телеграмме пишет, что совсем ей плохо.

– Значит, мы в Прагу не полетим? – грустно спросил сын.

– В этот Новый Год – нет. Мне надо съездить к тёте Маше, обязательно.

– Коль, – почти шёпотом сказала мама, – Слушай, а что, если нам с тобой поехать? Мы всё же семья. Да и женские руки, там, наверное, нужны. Прибрать, постирать, а?

Папины глаза заблестели, он взял мамины руки и поцеловал их с благодарностью.

– Если мама поедет, то и я тоже поеду, жалко только, что кнедликов и подарков я не увижу – грустно, но настойчиво сказал Димка.

– Ох, сына, какие твои кнедлики? – произнёс папа, оговорившись. – Ой, – исправился он, – Точнее, какие твои годы? Ещё наешься их!

– Ну что, едем? – ещё раз уточнил он.

– Едем! – в один голос согласились мама и Димка.

– Тогда, сына, одевайся, пойдём нашего таракана выкапывать из сугроба. А то вон сколько намело!

– Я быстрее тебя оденусь и на секундочку к Лёшке забегу? – Димке не терпелось рассказать другу о новом приключении, которое подарил ему это канун Нового Года.

– Хорошо, только на секундочку. Я тебя буду ждать во дворе!

Николай отрывал лопатой, стоявший на «приколе» УАЗ. В это время Димка рассказывал Лёшке куда они поедут, а тот слушал и завидовал. Такие крутые повороты в его жизни ещё не происходили. Вдруг Димка остановил свой рассказ, поняв, что папа там один и ждёт его помощи.

– Всё, Лёшка, я побежал, меня папа ждёт! – он выскочил из квартиры друга, одевая шапку и варежки на ходу.

Папа вызвалил из плена четыре колеса, присыпанные спрессованным снегом. Теперь предстояло расчистить площадку до дороги со двора. Они сходили к дворнику, попросили лопату и вдвоём (точнее больше папа), навалившись разгребали снег вправо и влево от машины, чтобы дать ей небольшой разгончик. Когда, наконец всё было готово, они забрались в кабину и папа завёл машину. Она, несмотря на то, что простояла без дела почти три месяца, отозвалась приятным урчанием.

– Во, живая, сын! Слышишь? Дышит!

– Тарахтит наш тараканишка – ответил Димка, и они с папой рассмеялись.

– Так, беги домой к маме, попроси её, чтоб она вещей тёплых взяла побольше. А продукты мы в магазине по дороге купим. Не забудьте кошельки и мобильники наши. Давай, беги. Пока прогрею её и к подъезду подгоню.