– Ты – врач, я – бухгалтер. Думаю, нам есть что предложить. Не понимаю, почему ты так сокрушаешься? К тому же что у тебя, вернее, что у нас там оставалось?

– Надёжная работа, которая нас содержала, и жильё.

– Хм, работа, которая в любой момент могла стоить тебе жизни, и дом, в котором отсутствовало самое главное – личное пространство.

– Ты права, не всё было идеальным. Но у нас был дом. А что у нас будет на новом месте?

– Я этого не знаю. Знаю только, что нам нельзя было дольше оставаться, потому что мы постоянно находились в опасности. Я не могла больше так жить. Ты понимаешь это? Я хочу верить, что мы достигнем того, к чему стремимся. Ведь говорят же: «Что ни делается, всё к лучшему».

– Я очень надеюсь на это. Мне хотелось бы знать, что ждёт нас в Аргентине. Я хотел бы иметь твою уверенность и твою стойкость.

– Давид, я верю только в то, что Бог не оставит нас и что он не зря дал нам эту возможность. Пожалуйста, ты тоже поверь.

– Я стараюсь, но это совсем не просто.

После таких разговоров Давид замолкал на два-три дня. Теперь он казался ей другим человеком, немного чужим. Он замыкался в себе, иногда переставал даже есть.

О Боже, пожалуйста, не дай ему заболеть сейчас! Только не он и не Арик. Я выдержу всё. Я просто молюсь, чтобы мы вместе достигли того, к чему так стремимся. Это всё, о чём я прошу.

И вот свершилось. Три семьи ступили на незнакомую аргентинскую землю. Софья навсегда запомнила прибытие в огромный дом, где их сначала поселили. Было очень жарко, и было сложно привыкнуть к этому. Жара посреди зимы? Как они могли себе такое представить? Но тут всё только начиналось. Несоответствие между жизнью, которой они наслаждались когда-то, и условиями на новом месте было сродни контрасту между украинскими степями и аргентинскими пампасами. Однако эта страна предлагала им мир и работу – два самых ценных условия, которых они так жаждали в последние годы. И Софья не позволяла себе даже думать о возвращении. Путь назад был отрезан. Просто нужно было приложить столько усилий, сколько требовали обстоятельства.

Боже, дай нам терпение и силу!

Это было то, о чём молила Софья, просила больше всего за Давида. Ведь её муж продолжал находиться в душевном упадке. Её утешал лишь маленький сын, который, казалось, не реагировал на перемены. Арик легко привык к новой пище, объедался фруктами. Он хорошо спал и вообще был в отличном настроении. Пока родители изнуряли себя ожиданием, он знакомился с окружением и окружающими. Вскоре у него появилось несколько друзей, с которыми он охотно играл. По крайней мере, у него всё было хорошо. И его мать была благодарна за это.

Время шло. Аргентинцы не торопились. Субсидии хватало на еду. Но уживаться в одном, хотя и большом, доме трём семьям было непросто. Софье было нелегко со своими провинциальными родственниками, которые перед лицом новых обстоятельств часто оказывались не на высоте. Ведь в жизни трёх семей не было ни желанной свободы, ни необходимой материальной обеспеченности. И добиться этого было трудно. Софья верила, что всё может быть достигнуто, но лишь через постоянство их собственных усилий. А оба её деверя и обе невестки этого не понимали. Они заставляли Софью чувствовать себя почти виноватой в том, что оказались на чужбине. Как будто это было не их собственное решение и не их ответственность за свои поступки.

А что, если и Давид начнёт винить меня в этом? Сколько ещё трудностей нам придётся пережить, прежде чем всё наладится? Удастся ли нам это?

Наконец, после долгих раздумий, оба брата решили переехать в провинцию, ближе к земле. Софья и Давид предпочли столицу, хотя у Давида всё ещё не было разрешения на врачебную практику. Для этого нужно было выучить испанский язык и сдать профессиональный экзамен, а это было то, чего он больше всего боялся.