А ещё было окно, Чэнь Ло правильно угадал, и у окна стояло большое плетёное кресло, в котором кто-то сидел. Чэнь Ло видел только часть плеча сидящего и торчавшую над спинкой кресла аптекарскую шапку.

«Аптекарь Сян вернулся, – догадался Чэнь Ло. – Но почему он даже не обернулся, когда упала ширма? Он глухой?»

В любом случае стоило проявить вежливость. Чэнь Ло сложил кулаки и сказал:

– Аптекарь Сян, прошу простить меня за неподобающий вид. Я Чэнь Ло. Ваш ученик нашёл меня в лесу и принёс сюда без вашего на то позволения. Я был ранен, и он меня выхаживал. Вне сомнений я отплачу вам за спасение моей жизни.

– Что ты делаешь? – потрясённо спросил Сяоцинь.

Чэнь Ло очень неодобрительно на него глянул и прошипел:

– Мог бы и сказать, что аптекарь Сян вернулся.

– Вернулся? – отчего-то ужаснулся Сяоцинь и бросил в сторону окна дикий взгляд.

– Разве это не аптекарь Сян? – растерянно уточнил Чэнь Ло.

– Аптекарь Сян отошёл, я ведь уже говорил. Вот была бы потеха, если бы он вернулся! – с нервным смешком отозвался Сяоцинь.

Чэнь Ло совершенно ничего не понимал. Если это не аптекарь Сян, тогда кто сидит в кресле? Вор, который разбросал свёртки у аптекарского шкафа? Чэнь Ло решил подойти и посмотреть. Если это всё-таки аптекарь Сян, просто глухой как пень, а мальчишка в который раз насмешничает, то Чэнь Ло встряхнёт одного за плечо, чтобы тот заметил, а другого за шиворот, чтобы неповадно было. Он подошёл к креслу, протянул руку к плечу сидящего, но тут же отшатнулся и закрыл нос и рот тыльной стороной руки. В кресле сидел мертвец!

Это была высохшая мумия старика в аптекарском халате. Длинная борода свилась кольцом на коленях, мяньша сползла до подбородка, обнажая оскаленные желтоватые зубы. Ввалившиеся глаза были закрыты. Умер аптекарь, видно, очень давно и своей смертью, должно быть, во сне.

– Да он же мёртв! – гневно сказал Чэнь Ло, обернувшись к мальчишке.

– Аптекарь Сян отошёл, сколько раз тебе ещё повторять? – удивился Сяоцинь.

Чэнь Ло наконец сообразил, что под «отошёл» мальчишка имел в виду вовсе не «по делам». Он припомнил, что приглашённый к их бабке лекарь тоже сказал: «Она отошла», – когда бабка скончалась. Недоразумение, только и всего… Нет, не только!

– Почему он сидит здесь? – воскликнул Чэнь Ло.

– А где ему ещё сидеть? – изумился Сяоцинь.

– Почему ты не похоронил его?

– Почему… что не сделал? – после озадаченной паузы переспросил Сяоцинь.

Чэнь Ло опешил. Этот мальчишка не понимал даже элементарных вещей. Неужели на самом деле не знает, что людей полагается хоронить, если они умерли?

– Его нужно похоронить. Вырыть яму и закопать труп, – угрюмо сказал Чэнь Ло. – Нельзя его так оставлять.

– Ему нравится там сидеть, это его любимое место, – возразил Сяоцинь. – А из земли ничего не видно.

– Он давно уже мёртв, а мертвецы ничего не видят и не слышат, – твёрдо отрезал Чэнь Ло.

– Как знать, как знать, – загадочно возразил Сяоцинь.

– Где моя одежда? – спросил Чэнь Ло, возвращаясь к лежанке. – Я оденусь, и мы его похороним.

Он натянул сапоги, поискал глазами по сторонам. Сяоцинь пытался спорить, но Чэнь Ло категорично заявил, что в одном доме с покойником, пусть это и давно высохшая мумия, не останется.

– Ты боишься покойников? – удивился мальчишка.

– Не боюсь, но мертвецу полагается лежать в земле, а не быть выставленным напоказ. Это глумление над покойником.

Сяоцинь ещё попытался что-то возразить, но Чэнь Ло так свирепо на него глянул, что мальчишка вздохнул и потащился в дальний угол, где стоял сундук. Вернулся он с нижней рубахой, отстиранной и даже заштопанной в том месте, где её прорвала стрела.