– Но что мне делать? – я пыталась слабо протестовать.

– Зачем тебе это все? Ну, выплюнешь яйцо, выкинь, и живи дальше. Или отдай этой бабе, пусть сами разбираются, переезжать-то зачем? – до предела завелась Тонька.

Натиск подруги сдавил горло, но я, сдерживая слезы, все-таки выдала главный аргумент. Моё тело принадлежит им. Я уже не могу это изменить, и мне нужно во всем разобраться.

– Тааак. Слезы. Всё, мать, собирайся, поехали домой, там подумаешь.

Только вот думать было не о чем. Куда бы я ни поехала, каждый месяц у меня будет гость. И вдруг я осознала: всё, что только я желала, но не могла себе позволить – это придумывать свои истории в тишине, не заморачиваться деньгами, жить на природе, смотреть на дивные закаты, рисовать комиксы, завести собаку, кошку ну и… если плата за все это – откладывать регулярно яйца, и пусть! Зато я смогу расспросить о цивилизации Розы, о других планетах, о боже, сколько меня ждет открытий! А если подвернется хороший мужчина, там будет видно.

Тонька вихрем ворвалась к моим родителям и стала громко возмущаться.

– Вы это знали? Вы знали, что она обречена на всё вот это?

Я сначала хотела остановить ее, что это она тайны выкладывает, но потом вдруг подумала, а ведь действительно? И с вызовом глянула на родителей.

Мать была в ступоре, а отец промямлил:

– Доченька, мы думали, что это всё выдумки. Моя мать толком ничего сказать не могла, – он указал на бабушку. – А то, что говорила, казалось бредом. Мы подумали, если ты будешь далеко, все как-то само собой разрешится. Что мы тебя убережем. Мы не понимаем, каким образом этот проклятый кулон попал к тебе в новую квартиру.

Мама расплакалась. Надо же, я их такими потерянными никогда не видела.

Бабушка начала выговаривать матери почти с презрением, злорадствуя:

– Что? Теперь она плачет. Правду надо было раньше сказать. Я же предупреждала, вон, девка ничего о себе не знает. А сестра уже не расскажет. Вот как ей выкручиваться?

Тут вмешалась Тонька.

– Настя хочет жить там, в глуши, с этими выродками инопланетными. Остановите её, что вы себе думаете?! – она демонстративно развернулась, чтобы уйти, но притормозила и спросила:

– Где Аська?

Мать оторвала лицо от кухонного полотенца.

– У Настеньки в комнате, рисует.

Тонька выскочила из кухни, я за ней.

Но в коридоре она схватила меня за руку и зло зашептала:

– Ты предательница. Мы же вместе хотели всё делать. Мы же хотели вместе карьеру строить, а ты выбираешь этих мутантов? Останешься в одиночестве наслаждаться своей вечной красотой? Мы же клятву с тобой дали, что даже мужчины не разрушат нашу жизнь. Я её сдержала, а ты?

Тут подоспел отец:

– Девочки, девочки! Не ссорьтесь! Вы же ещё совсем молоденькие, у вас ещё всё впереди. Давай, Тонечка, забирай девчонок и отвози назад в город. Настенька не соображает сейчас ничего. Вам остыть надо.

У меня жгло в груди то ли от обиды, то ли от понимания, что уже ничего не вернуть. Тонька права. Наша дружба была превыше всего. Превыше родителей, превыше друзей, превыше мужиков, превыше карьеры. Так мы решили и поклялись. Но мы были детьми, ничего не смыслившими в жизни. Прошло 10 лет, и теперь у нее есть все: дочь, карьера, друзья, поклонники. А у меня? А у меня теперь есть миссия. Как же так? Я, значит, не в счет?

Я обняла Тоньку, та сопротивлялась, но я заверила:

– Все в силе, вы моя семья. Но пока я здесь поживу.

Тонька зло отпихнула меня и рывком распахнула дверь в комнату. Асенька завладела моим секретером и с удовольствием рисовала. Тоня скомандовала:

– Ася, нам пора.

Асенька крутанулась на стуле и с восторгом воскликнула: