За спиной глухо прозвучали шаги Каэла Ворона. Он шёл следом. Назад – к Мир'Касэну, к контракту, к новой бойне.

Их война начиналась с ненависти. Но ненавидели они не только друг друга.

Космический корабль прокладывал свой курс через необъятные просторы галактического рукава Персея, используя гравитационные колодцы планетных систем как точки опоры в своем неумолимом движении к цели. Массивная конструкция из сверхпрочных сплавов с изяществом танцора лавировала между невидимыми потоками звездных ветров, словно древнее морское судно, ловящее попутные течения в океане.

Каэл Ворон стоял у панорамного иллюминатора обзорной палубы, прижав ладонь к прохладной поверхности транспаристали. Его взгляд, некогда острый и пронзительный, теперь казался затуманенным пеленой воспоминаний, что осели на дне сознания подобно пеплу сгоревших надежд. За стеклом проплывали величественные картины космического пространства – созвездия, похожие на рассыпанные драгоценности на черном бархате, туманности, расцветающие подобно эфемерным цветам в саду вечности, и далекие звездные системы, сверкающие хрупкими точками света.

– Как эфемерно наше существование в этом бескрайнем океане пустоты, – прошептал Каэл, не обращаясь ни к кому конкретно. – Звезды рождаются и умирают, галактики сталкиваются и поглощают друг друга, а мы… мы просто пыль, танцующая в лучах угасающего светила.

В отражении иллюминатора Каэл видел собственное лицо – изможденное, с глубокими морщинами, избороздившими когда-то гладкий лоб, с глазами, видевшими слишком много смертей. Это было лицо человека, который давно перестал верить в благородные идеалы и высокие цели, но продолжал жить по инерции, влекомый течением судьбы, как этот корабль – гравитацией далеких звезд.

Звездолет вошел в зону притяжения оранжевого гиганта – звезды, в несколько раз превосходящей по размерам Солнце Земли. Ее могучая гравитация изгибала пространство вокруг себя, создавая естественный гравитационный ускоритель, который капитан корабля намеревался использовать для экономии топлива и ускорения полета.

– Маневр гравитационного ускорения через тридцать секунд, – раздался голос. – Всему персоналу рекомендуется занять безопасное положение.

Каэл не сдвинулся с места. Ему было безразлично. Слишком много полетов, слишком много планет, слишком много смертей. Корабль вздрогнул, входя в гравитационную воронку, и Каэл почувствовал, как невидимая сила вдавливает его в палубу. Перед глазами на мгновение все поплыло, а затем звезда превратилась в размытое пятно света, и корабль выстрелил себя из гравитационной петли, подобно камню из пращи.

Каэл активировал свой персональный регистратор и начал диктовать очередную запись в дневник. Древняя привычка, уходящая корнями в его первые военные кампании еще на Земле.

– Двенадцатое июля две тысячи двести семьдесят шестого года, – начал он, голос его звучал глухо, будто доносился из глубокого колодца. – Мы совершаем переход к планете Сэко. Очередной виток бесконечной спирали моей судьбы. Безбрежная пустота космоса успокаивает… в ней нет прошлого, нет будущего, только вечное, неизменное настоящее. И здесь я наконец осознал горькую истину сложившихся обстоятельств. Меня наняли, чтобы я помог подавить восстание, поднятое еще одним восставшим народом. Очевидно, это единственная работа, на которой я способен преуспеть. Моя судьба злая тварь.

Каэл прервался, наблюдая, как корабль проходит сквозь разреженное облако космической пыли, оставляя за собой светящийся след ионизированных частиц, похожий на хвост древней кометы. Этот свет, холодный и безжизненный, казалось, воплощал саму сущность его существования – яркую вспышку, за которой следовал лишь остывающий след.