Главный зал Центра поражал своими масштабами – восьмиугольное помещение с высоченными, уходящими под купол потолками, где небесно-синие полосы света пересекали пространство, выхватывая из полумрака элементы футуристического интерьера. Стены из темного полимера, напоминающего обсидиан, отражали проекции звездных карт, статистических данных и трехмерных моделей соседних систем. В центре зала возвышалась круглая платформа с гигантским проектором, демонстрирующим величественное изображение планеты Сэко – изумрудного шара с бирюзовыми океанами и россыпью коралловых островов, окруженного двумя кольцами из космического льда и пыли.

Вокруг платформы располагались сегментированные сектора для проекций участников совещания – крупнейших акционеров Межгалактического Консорциума, чьи полупрозрачные фигуры мерцали в пространстве. Их тела находились за световые годы отсюда – на роскошных виллах Земли, Марса и колонизированных лун Юпитера, но технологии позволяли им присутствовать на собрании в реальном времени.

Каэл Ворон только что закончил свою презентацию и теперь стоял, опустив глаза, пока вокруг него перешептывались фигуры «толстосумов» Консорциума. Он ощущал странную пустоту внутри – будто часть его души осталась там, в прошлом, среди кровавых песков и обугленных тел.

– Дамы и господа! – раздался громкий голос, прерывая тягостную паузу. – Перед вами настоящий герой Земной Конфедерации! В составе Седьмого Кавалерийского полка он участвовал в триумфальном походе против самых свирепых племен Колонии Арес! Позвольте представить инструктора Каэла Ворона!

Зал наполнился звуками вежливых аплодисментов, но Каэл почти не слышал их. Его взгляд был устремлен в никуда, а перед глазами проносились совершенно иные картины – горящие поселения, изувеченные тела, крики умирающих. Он машинально поднял руку, демонстрируя винтовку новейшей модели – последнее достижение земных оружейников.

– А это, дамы и господа, АШ-9 «Гроздень». – Он положил ладонь на приклад, будто представлял её как живое существо. – Семисекторный газоплазменный модуль, дальность – четыреста ярдов, скорострельность – пять выстрелов в секунду. Но цифры – это не главное.

Он обвёл взглядом тех, кто ещё сомневался, и понизил голос:

– Она стреляет везде. Хоть в азотной дымке, хоть в вакууме, хоть в кислотном тумане. Ей всё равно, дышите вы воздухом, метаном или вообще не дышите. Она не зависит от горючего, не боится перегрузок, не срывает импульс на чужих гравитациях.

Он дернул затвор с лёгким щелчком – чистым и уверенным, как обещание.

– Нет магазинов, нет перегрева, нет осечек. Только передёрнул и стреляй. И каждая пуля – прямая инвестиция в построение колонии.

Каэл замолчал, чувствуя, как внутри разрастается знакомая пустота. Его глаза – темно-серые, с металлическим отблеском – утратили живой блеск, став похожими на два осколка обсидиана, вставленные в измученное лицо с резкими чертами. Глубокий шрам, пересекавший правую бровь и уходивший к виску, побелел – верный признак нахлынувшего напряжения.

Он не был похож на героя из голофильмов – среднего роста, с жилистым телом под черной форменной одеждой, с коротко остриженными темными волосами с проседью на висках, хотя ему едва исполнилось тридцать пять. Военная выправка и натренированная уверенность движений контрастировали с потухшим взглядом человека, повидавшего слишком много смертей.

– Примите благодарность за всё это с полей планет-полигонов… – голос Каэла стал тише, в нем появились хриплые, надломленные нотки. – От имени убитых ради совершенствования этих славных игрушек.