Оля кашлянула, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

– Эм… то есть, вы Лаврентия отпеть сможете?

Серафим кивнул, его лицо смягчилось.

– Отпою, дочь моя. Лаврентий, хоть и грешник, другом мне был. Завтра к вечеру приду в Венецию, с Божьей помощью. А вы… – он снова перекрестил их, – идите с миром, но бдите.

Олег поблагодарил, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Слова батюшки звучали, как из старого фильма, но в них было что-то пугающее, особенно после ночного эпизода с Никитой. Оля, не говоря ни слова, потянула его к выходу.

Когда они вышли на улицу, Оля, наконец, выдохнула:

– Ну и жуть. Этот Серафим как из Средневековья.

Олег пожал плечами, но в голове крутились слова священника.

– Пойдём обратно, – сказал он. – Надо вернуться до темноты.

Оля кивнула, и они зашагали по тропинке, но оба чувствовали, что разговор с Серафимом оставил в душе тяжёлый осадок.

Солнце ещё не торопилось садиться, и молодые люди решили не спешить с возвращением в Венецию. Дюртюли, хоть и небольшой городок, манили своей сонной атмосферой. Они зашли в местный магазинчик, где полки ломились от консервов, чая и подозрительно дешёвых конфет. Оля, придираясь к каждой этикетке, всё же выбрала пару банок тушёнки, хлеб и пакет молока для дома, а Олег прихватил бутылку кваса и немного печенья.

– Для бабушки, – пояснил он, заметив насмешливый взгляд Оли.

– Ага, а квас для Лаврентия, чтоб на том свете не скучал? – хихикнула она, но тут же осеклась, вспомнив, что Лаврентий мёртв.

Заплатив, они вышли на улицу и побрели по тротуару, закинув покупки в пакет. Разговор завязался сам собой, как в старые добрые времена, когда они могли часами болтать о всякой ерунде.

– Ну, рассказывай, – Олег пнул камешек, глядя на Олю. – Чем в своей Москве занимаешься?

Оля оживилась, поправив модную сумочку на плече.

– Ой, я в магазине косметики устроилась, в ТЦ большом. Там знаешь, такие девчонки стильные, все в тренде. Я на кассе пока, но уже учусь макияж делать, клиенткам советую. А ещё… – она понизила голос, будто раскрывала секрет, – хочу блогершей стать. Ну, в инсте или тиктоке. Снимать, как наряды выбираю, косметику показываю. Мне нравится, когда всё красиво, понимаешь?

Олег хмыкнул, но беззлобно.

– Красиво – это ты любишь. Помню, как ты в детстве у бабушки занавески на платье перешила. Таня потом неделю орала.

– Ха, зато платье огонь было! – Оля толкнула его локтем. – А ты? Курьером всё таскаешься?

Олег пожал плечами, глядя на горизонт, где поля сливались с небом.

– Ага, курьером. После универа пока ничего толкового не нашёл. Я ж в Уфимском нефтяном учился, на геолога. Диплом есть, но работы нормальной нет. Может, в будущем по специальности попробую, на разведку нефти или газ там. А пока – доставка. Коробки, пакеты, злые тётки в подъездах. Романтика.

Оля засмеялась, но в её смехе не было насмешки.

– Геолог, значит? Будешь в тайге с молотком камни колотить? Круто, кстати. Лучше, чем в офисе гнить.

– Ну, посмотрим, – Олег улыбнулся. – А ты, блогерша, когда первый миллион подписчиков наберёшь?

– Скоро, – Оля подмигнула. – Главное, камеру нормальную купить. А то мой телефон уже не тянет.

Они шли, перебрасываясь шутками, вспоминая, как в детстве устраивали гонки на велосипедах или строили шалаши в лесу. Разговор лился легко, но где-то на краю сознания Олега маячила тревога. Никита. Лаврентий. Слова Серафима про «зло окаянное». Он гнал эти мысли, но они возвращались, как назойливые мухи.

Когда они вышли на тропинку, ведущую к Венеции, солнце наконец начало клониться к горизонту, окрашивая небо в багровые тона. Лес, что раскинулся напротив дома бабушки, темнел, превращаясь в сплошную стену теней. Оля вдруг остановилась, её пальцы вцепились в рукав Олега.