В России конца XIX – начала XX в. криминология развивалась в социологическом и антропологическом направлениях. В 1872 г. Духовской во вступительной лекции к Курсу уголовного права подверг критике классическую школу, объяснение преступного поведения одной лишь свободной волей человека. Он обосновал важное положение, повторяемое в дальнейшем многими криминологами, стоящими на социологических позициях: «Главнейшая причина преступлений – общественный строй». В качестве причин преступного поведения ученый называл дурное политическое устройство, дурное экономическое состояние общества, дурное состояние общественной нравственности.

Позднее Духовской и Фойницкий сформулировали следующие основные положения социологического направления криминологии: 1) уголовная статистика доказывает, что источник преступлений не только в личности преступника, но и в обществе; 2) нельзя объяснять преступление лишь свободной волей человека; 3) наказание – не единственное средство борьбы с преступлениями; 4) необходимо изучать причины преступлений; 5) необходимо расширить рамки уголовного права.

Революционно настроенный П. Ткачев увязывал рост преступности с «неблагоприятными общественными отношениями, делающими из одного человека раба, а из другого – тирана», отсутствием прочного материального обеспечения, развращающими людей нищетой и бедностью.[165] Значительный вклад в социологическое осмысление преступности внесли исследования М. Н. Гернета (1874–1953): «Преступность и жилища бедняков», «Социальные факторы преступности», «Детоубийство: социологическое сравнительно-юридическое исследование», «Смертная казнь» и др.[166]

Основы антропологического направления криминологии в России в конце 80-х годов XIX столетия были сформулированы Д. А. Дрилем – последователем Ч. Ломброзо. Он утверждал, что преступность обычно возникает на почве болезненной порочности и исцеляется или медицинским лечением, или благоприятным изменением жизненной обстановки. Болезненно-порочная природа передается далее путем унаследования различных дефектов. Уделяя особое внимание индивидуальным факторам преступного поведения, ученый тем не менее считал, что они подчиняются социальным факторам. В этом направлении работали также В. Ф. Чиж, С. Н. Данило и др.

Для психологического подхода к пониманию преступного поведения и к обоснованию противодействия преступности важную роль играют воззрения Л. И. Петражицкого (профессор Санкт-Петербургского и Варшавского университетов, 1867–1931). Ученый разработал психологическую концепцию права, согласно которой основу права и движущий источник его развития составляет психология человека. Он различал «официальное», или позитивное, право как действующую систему общеизвестных норм, и «подлинное» право как свойство и продукт психологии личности. Основу других норм социального поведения (например, морали) Петражицкий также видел в психологии. Важнейшей целью юридической науки он считал разработку политики права как совокупности мер, призванных направленно способствовать упрочению «правового» в психике, а соответственно и в поведении человека.[167]

Криминологические изыскания в дореволюционной России оказывали влияние на практику государственного реагирования на преступность. Для сравнения достаточно сказать, что в советское время и после него до сих пор не удалось законодательно оформить систему мер предупреждения преступлений. В царской же России это было сделано еще в 1832 г. в виде Устава о предупреждении преступлений, который в последующем трижды (в 1842, 1857 и 1900 гг.) существенно обновлялся.