Брейсвелл называет нижеследующие идеи миротворческой криминологии: 1) единение друг с другом и окружающим миром, потребность в примирении; 2) взаимная забота и поддержка как основной принцип исправительной политики; 3) самопознание, означающее достижение мира в самой личности.[151] По мнению М. Ланье и С. Генри, теоретики миротворческой криминологии стремятся вместо войны с преступностью строить вокруг проблемы преступности мирные отношения. В миротворческой криминологии реакция общества на преступность увязывается с проблемой осознания необходимости единения всех живущих на Земле, неразрывной связи страданий человека и страданий человечества. Чтобы изменить мир, сначала мы должны измениться сами. Это не значит, что мы должны отвечать злом на зло, которое причиняют нам, либо классифицировать и исключать из общественной жизни людей, не оставляя им свободы выбора.[152]

Пепински полагает, что наказание только способствует конфликту. Вместо насилия в обществе, и без того построенном на насилии, когда общественной реакцией на насилие и конфликт является конфликт и насилие, исходящее от государства в виде уголовных санкций, таких, как смертная казнь или лишение свободы, необходимо снижение уровня насилия, реагирование на насилие посредством примирительных, посреднических мер, мирного разрешения споров. «Единственный путь к миру – это собственно мир». Отказ от насилия этот автор связывает с демократией, децентрализацией, равноправной социальной структурой.[153]

Харрис пишет, что необходимо отказаться от той идеи, что люди, причиняющие другим вред, увечья, должны быть исключены из всеобщих отношений взаимного уважения и взаимного участия, которые связывают всех членов общества. «Мы должны отступить от соображений о допустимости исключения человека посредством наказания, изгнания или изоляции тех, кто оказался обществу безразличен».[154]

Айнштадтер и Генри выступают с идеей «социального дзюдо». Имеется в виду по аналогии с одноименным видом восточного единоборства щадящий способ защиты, основанный на парадоксе: лучшая защита – ненападение. При уклонении от противника, избежании его ударов сила нападающего может быть обращена против него самого, что ведет к нейтрализации насилия.[155]

Оценка миротворческой криминологии включила в себя признание того, что это направление переориентирует людей на альтернативы привычному им насилию.[156] В этом отношении она близка к концепции уменьшающих преступность человеческих ценностей. Вместе с тем отмечается, что миротворчество далеко отстоит от реальности, не дает практике рецептов решения многих проблем, в том числе путей реализации идеи «социального дзюдо».[157]

1. Уже в начале XIX в. в России происходит осмысление преступности и воздействия на нее.

А. Н. Радищев в труде «О законоположении» (1801–1802) обосновал необходимость подробного сбора сведений о правонарушениях, их побуждениях и причинах, о причинах незаконного осуждения. Он подробно разработал основы судебной статистики, сформулировал положение о целесообразности сравнительного изучения преступлений, их причин, характера применяемых к преступникам наказаний и их результативности как в различных частях России, так и в зарубежных странах. Радищев считал, что аксиома законотворчества – «лучше предупреждать преступления, нежели оные наказывать». Он утверждал, что закон должен прибегать к воспретительным, побуждающим и предупреждающим средствам управления поведением граждан, ставил вопрос о возможном «совершенном уничтожении» смертной казни в России, рекомендуя при решении его оценить то, каким образом имевшая место при правлении императрицы Елизаветы отмена смертной казни повлияла на преступность.